Моя фиктивная жена

Петровичева Лариса

Хельга

Конечно, в Хаттавертте слетелась целая толпа разного народу. На наше счастье первыми примчались гномы из Подгорья: узнав о том, что к Хаттавертте ползет лунное серебро, они похватали пожитки и рванули сюда. У гномов есть особая королевская привилегия на разработку недр, и моя семья не собиралась упускать свой случай. Увидев родителей, брата и сестер, которые вышли из вагона, укутавшись в шубы, я наконец-то успокоилась.

Там, где гномы, все будет в порядке. Иначе и быть не может.

Мартину сделалось дурно, и он едва не упал

на перрон. Исмо, который не отходил от нас с Анареном, поддержал его — Мартин устоял, кивнул, благодаря за помощь, и важно сообщил:

— Да, жила знатная. Скоро пробьется аж до поверхности, можно собирать и не наклоняться.

Гномы, которые высыпали на перрон, вскинули руки к небу, издавая довольные возгласы. Поселяне смотрели на них с удивленным любопытством — на новое место мои соплеменники прибыли в лучших одеждах, в самых дорогих мехах, украсив косы и бороды золотом и клановыми драгоценными камнями. Даже пьяница Олав, который провел время в дороге, клянясь в вечной любви пивному бочонку, принарядился.

Енко, который потирал руки в предвкушении богатой добычи, пригласил гномов устраиваться на ночлег. Скоро в Хаттавертте застучат топоры — гномы начнут строить жилища, а пока их распределили по домам поселян. Мои родители, брат и сестры, разумеется, размещались в нашем доме — я невольно отметила, что неженатые парни Хаттавертте смотрят на гномок с нескрываемым интересом.

Неудивительно. Люди не обладают такими предрассудками, как эльфы, а хорошая жена — это то счастье, которое не следует упускать. Эльза и Марика важно поправляли косы и стреляли глазками, показывая, что они не против познакомиться с достойными кавалерами. Пусть глушь — и в глуши светит солнце и живут приличные люди.

— Хорошее место, — одобрил отец, когда мы прошли по чистым и сухим дорожкам Хаттавертте и поднялись по ступенькам в дом. — Холодно, конечно, ну да ничего, труд да денежки согреют. И железка протянута, тоже хорошо. По ней нам сюда все привезут, что только ни попросим.

Вечер ушел на то, чтобы всех разместить и накормить. Увидев Исмо, который, похоже, решил у нас навеки поселиться, Эльза и Марика решительно оттеснили Кейси от кухонного стола и печи: оценив запасы в шкафах, они взялись за дело сами.

— Очень по-гномьи, — сказала я Анарену. — Неизвестно, будет ли он женихом, но себя надо показать сразу и с лучшей стороны.

Анарен понимающе кивнул. Исмо смотрел на гномок и глаз не мог оторвать — так плавно они двигались, так смело и бойко смотрели. А вот Кейси была явно недовольна тем, что в Хаттавертте приехали энергичные барышни. Конечно, она ничего не сказала по поводу понаехавших, лишь заметила:

— Не по-людски вот это вот все, чтобы гости у хозяев стряпали.

— Так мы и не гости! — парировала Эльза, которая всегда и во всех девушках видела конкуренток. — Мы тут теперь живем, а не гостим!

Кейси насупилась, а Исмо довольно заулыбался.

— Милые барышни, а что же вы это такое готовите? — спросил он. Услышав, что их называют милыми барышнями,

Эльза решила окончательно брать быка за рога — бросив на Исмо опаляющий взгляд из-за крутого плеча, она мелодично пропела:

— Рыбку по-гномьи, дорогой! Форель тут у вас просто загляденье! Так вот мы сейчас ее обжарим до корочки, потом помидорок с сыром бросим — ты пальчики не оближешь, а до локтей обгрызешь! А на гарнир картошечка в горчичном соусе — сверху у ней корочка, а внутри мягко да пышно!

Марика подбоченилась, улыбнулась, всем своим видом показывая, что мягко и пышно здесь не только у картошки. Мне оставалось только надеяться, что я не умру со смеху от такого зрелища. Исмо обернулся ко мне и спросил с искренней мольбой:

— А можно я Петера приглашу? Младшего своего? Уж такой он охотник до картошки, ел бы ее целый день!

Я разрешила, и Исмо помчался за братом. Кейси хмуро вспомнила о неглаженом белье и удалилась с видом королевы в изгнании. Марика проводила ее задумчивым взглядом и спросила:

— Хельга, а чего это она надулась? Или ей картошка с рыбой не по душе?

— Ей не по душе, что вы парню глазки строите, — ответила я. Эльза фыркнула.

— Ну вот еще! Стоит парень ничейный, а мы должны глазами хлопать? Раньше ей надо было его хватать, теперь все — приехали прекрасные барышни.

— Вот именно, — поддакнула Марика, отправляя в кастрюлю очередную очищенную картофелину. — Ни фигуры у нее, ни волос нормальных, а все туда же, за женихами!

Косы у Марики удались — рыжие, длинные, они были толщиной с мою руку. Кейси, конечно, не могла такими похвастаться. Мы дружно взялись за готовку, а я не могла не думать о том, что сказал старый Вильмо.

К нам должны были приехать волки в овечьих шкурах — и я пыталась понять, кто это может быть. Конечно, не гномы из Подгорья: мои сородичи не бывают подлыми, никто из них не желает нам зла. Но жила лунного серебра — это то, что считается национальным достоянием, и король этого не упустит. Из моего письма, которое я отправляла родителям, он уже знает обо всем и потирает ладоши в предвкушении не хуже поселкового старосты Енко. Удивительно даже, почему сюда до сих пор не приехал кто-то вроде Максима Вернье.

Или у Максима и короля сейчас есть дела поважнее жилы лунного серебра?

Ничего, разберемся. Теперь, когда рядом были гномы, я не сомневалась, что мы с Анареном со всем сумеем справиться.

* * *

Анарен

Максим приехал через два дня. К тому времени жила лунного серебра подобралась к поселку, и сородичи Хельги начали разработку, погружаясь в землю. Поселяне забыли о своих делах и заботах — всем было интересно посмотреть на то, как одни гномы стучат топорами и пилами, готовя временный вход в шахту, а другие вгрызаются в грунт. Зрелище и правда было захватывающим. Эльфы обожают золото, но я никогда не видел, чтобы у кого-то из них было такое же алчное выражение лица, как у тех гномов, которые работали у Хаттавертте.