Моя капризная леди

Мелевич Яна

— Эти стены защищают нас столетиями, — подмигнула Магда, подтверждая мои подозрения, и продолжила идти вперед. Пока мы шли, периодически мигали лампы, и самостоятельно распахивались створки окон.

Сквозняк в замке был такой, что у меня неприятно запершило в горле. Хотелось поскорее согреться и забраться в теплую постель, дабы не подхватить какую-нибудь простуду. Оставалось надеяться, что спальня выглядела лучше, чем увиденная часть замка.

— А где остальные девушки?

— На полях, — пожала плечами Магда и бросила на меня веселый взгляд. — Два дня праздника, мужчины пили. А урожай сам себя не вырастит.

— Да уж. Участь женщин у вас похлеще, чем в Данмаре, — пробормотала я, поднимаясь следом за управляющей на четвертый этаж.

Вот здесь я по-настоящему удивилась. Меня встретил чистый, светлый коридор — ни паутины в углах, ни пыли вокруг, ни грязных разводов или черной копоти. Правда, местами на стенах рос мох, а еще подоконники выглядели подозрительно хрупкими: по углам камень раскрошился от влаги и грозился вот-вот разрушиться.

— Крыша протекает, влага уничтожает замок изнутри, — вздохнула Магда, проводив меня до хозяйских покоев, и отперла массивную дверь. — Надеюсь, с возвращением молодого господина наша жизнь наконец-то придет в норму. О, как мы соскучились по его смеху! Всем замком молились, чтобы Терлак вернулся домой живым и невредимым.

Ну, хоть кто-то нам рад.

Я перешагнула порог и сразу же окинула взглядом будущие покои на предмет подозрительных деталей. Вроде бы ничего особенного не увидела: спальня — как спальня. Пройдя вперед, я обошла кровать, чтобы получше рассмотреть вид из окна. Узкая бойница выходила прямо на побережье и открывала чудесный вид на озеро Лосхел. Приглядевшись, я заметила огромную тень под зеркалом водной глади — Лося.

Нежнейший атлас цвета морской волны коснулся моей кожи, когда ветер скользнул меж приоткрытых ставен и пошевелил занавески. Материал такого оттенка мне попался впервые, но я подозревала, что шторы из Синьяна. Именно из этой заморской страны привозили ткани подобных расцветок: бордовый, ярко-голубой, фиолетовый, изумрудный и другие.

Я обернулась и осмотрелась вновь. Что же, покои леди Розали можно было назвать поистине королевскими. Каждая вещица лежала на своем месте. Невольно складывалось впечатление, будто хозяйка вышла ненадолго для прогулки и скоро должна вернуться.

Комнату разделяли три помещения: спальня, гардеробная и будуар. В спальне стояли два громоздких сундука с магическими замками для личных вещей. Середину разделяла огромная кровать с бархатным балдахином и резными столбиками с головами единорогов.

Еще здесь был косметический столик с удобным пуфом, круглое зеркало в старинной раме, камин — а над каминной полкой портрет светловолосой женщины в бордовом платье из бархата.

Я обратила внимание на ткань и устаревший фасон, поскольку поверх наряда была наброшена меховая накидка. Такие сейчас не носили. К тому же роскошное ожерелье, которое оттенял светлый мех, невольно притягивало взгляд своим крупным топазом в центре.

У меня не возникло сомнений в том, что это и есть таинственная хозяйка комнаты. Вряд ли кто-то стал бы вешать портрет чужой женщины в спальне благородной дамы. Смотря в серые глаза и разглядывая благородные черты, я узнавала Терлака. Совсем немного, неуловимые мазки, но их родство буквально чувствовалось в загадочной леди Розали.

— Это моя мама, — голос МакГиннеса прозвучал совершенно неожиданно, и я резко обернулась. Магда поставила мой саквояж на один из сундуков, поклонилась Терлаку, затем тихо вышла. — Она тоже была данмаркой.

— Красивая, — выдохнула я. — Очень.

— Да, — эхом отозвался МакГиннес и прошел в спальню, когда дверь с тихим щелчком закрылась за его спиной.

Почему-то от его присутствия стало совсем не по себе. Может дело в бесконечно долгом дне и холодном приеме. Или самом Терлаке. Он совсем не выглядел таким беспечным, как час назад. Похоже, что разговор с семьей вышел тяжелым. Я заметила проступающую вену на виске от нервного напряжения, которое МакГиннес сдерживал изо всех сил.

— Что-то случилось? — я вскинула брови. Дабы не портить момент, постаралась отбросить подальше всякие посторонние мысли и позабытую истерику, вновь подающую признаки жизни.

— Странно, что отец поселил тебя сюда, — проговорил Терлак.

Он обошел кровать, чтобы тоже подойти к окну, как я несколько минут назад. Насторожившись, я принялась рассматривать широкие плечи, обтянутые тканью сюртука, и заметила, как сильно они напряжены.

— Мне надо знать какие-то страшные детали ваших семейных тайн? — поинтересовалась я осторожно, прежде, чем сделала несколько шагов вперед.

Ветер с озера растрепал медные пряди, пока сам Терлак продолжал вглядываться в постепенно темнеющее небо. Ночь неспешно забирала власть на несколько часов, приближая время сна, но почему-то усталость почти не ощущалась, как раньше.

Прислонившись к стене рядом с МакГиннесом, я терпеливо ждала ответа на вопрос. И, спустя несколько долгих секунд, услышала короткий вздох.

— Отец не позволял трогать комнату мамы с момента ее смерти. Никого не пускал сюда, вот я и удивился, — рассеянно ответил Терлак и поставил ладони на подоконник.

— Все плохо, да? — тихо спросила я.

Между строк прозвучали все невысказанные вслух вопросы: и о состоянии замка, и о местных, и об отношениях отца с сыном. Мысленно я подобралась, готовясь к худшему для себя, однако промолчать просто не могла.

— Мое приданое достаточно большое. На ремонт хватит. К тому же после смерти отца ты получишь все имущество Сент-Клеров. Не считая того, что отойдут Эрику, как мужу Далии. Мы богаты.

— Я знаю, — просто сказал он.

— Можно продать часть земель или продолжить заниматься торговлей, — продолжала развивать я идею.

Правда, сама я в этом мало что смыслила. Отец никогда меня не привлекал к делам, да и интереса не было.

— Знаю, — кивнул Терлак.

— Тогда почему мрачный такой? Радуйся, богатая невеста и женщина мечты, — задрала я подбородок, все-таки надеясь, что второе дороже первого.

Пусть даже ему нужны мои деньги. Кто в наше время не заключал брак ради них?

— Я женюсь не на землях, титуле и имуществе, — МакГиннес вдруг повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. — А на тебе. Именно поэтому у нас с твоим отцом договор: если после свадьбы ты решишь уехать, я не смогу никак помешать. Часть наследства пойдет на твое содержание. Но главное, что брак восстановит твою репутацию в обществе. Даже король не сможет воспрепятствовать возвращению леди Амалии МакГиннес в столицу.