Моя крайность
Шрифт:
— О-о-у-у, — приложив кулак к губам, подвывает в него Славян, изображая высшую степень восторга от того, как Марго покачивая бёдрами идёт в нашу сторону. — Не тормози, братан, такую конфетку и не взять, надо быть полнейшим импотентом.
— Ладно, пойдём мы, — все трое отзеркалив глумливую ухмылку Захара, сворачивают игру, уходя по домам. — Развлекайся.
— Что ты здесь делаешь? — подстегнутый любопытством бросаюсь выяснять причины её прихода, сразу же как она появляется на площадке.
— Гуляю.
С вызовом отбивает мой холодный тон. Чувствую разговор будет тот ещё, она не захочет сдаться,
— В дохреналионе кварталах от дома?
— А что нищебродам путь заказан в элитный спальный район?
Не понимаю зачем она вновь заводит старую пластинку? В средневековье чумных шарахались меньше, чем меня Маргарита, вечно с брезгливостью упоминающая, что наши социальные ступени разнятся. Нервно выдергиваю из спортивной сумки полотенце, что лежит поверх вещей. И слава богу, а то судорожно рыться в содержимом сумки как-то проблематично.
— Крайнова, — вытираю пот со лба, спускаясь ниже, промакивая выступившие капли под носом и на шее. — Давай сразу к делу. Хватит этих любезных обнюхиваний под хвостом.
— А ты хочешь сразу к главному? Ок. Держи, — протягивает конверт и я по инерции выставив руку, хватаюсь за край плотной бумаги. — Там документы на мотоцикл и часть денег на ремонт. Извини, — шепчет с такой фальшью в голосе, что мне нестерпимо хочется пожелать ей прикусить язык и больше никогда не врать изворотливо. — Но Пашка с дружками его разбили.
— Как мило послать на разборки бабу, — отталкиваю ладонь с унижающим меня откупом, не веря своим глазам. После всех гнусных поступков, Маргарита смеет идти вместо Котова на переговоры. — Оказывается всё просто, ремешок на ручки накинуть и порезвится, и адвокат готов.
— Завидуй молча.
— А чему завидовать? Тому, что тебя особо и разводить не надо, ты сама с этим неплохо справляешься, предлагаешь себя на каждом шагу, — понимаю, что обижаю её этими словами, но заткнуться уже не могу. Горькая правда так и льётся из меня, всей обидой скапливаясь слезливой влагой в уголках глаз Марго. — Когда ты уже головой начнёшь пользоваться? Или ты в неё только ешь?
— Нет, порой ещё и сую в неё что-нибудь. Тебе не понять жажды экстрима. Ты же трусливая тряпочка, Макеев. Дорогая, дизайнерская тряпочка, к тому же и безвкусная.
Подогретый болью от её зло брошенных слов, я не в силах держать себя в руках. Хватаю за лямки простенькой хлопковой майки, стискивая их в пальцах до надрывного треска ниток, дёргаю вверх. С силой… с бешеной злостью, припечатывая Маргариту спиной к сетке. Небрежно, с наглым нажимом бедра толкаю ее, до тех пор пока тело не перестает сопротивляться, обмякает, уперевшись в железный поручень.
Я могу прямо сейчас перестать играть в благородного дружка, ждущего разрешения. Могу пересечь сплошную между нами, просто взять всё, что мне будет позволено. А что взять не позволят, со временем вырву упрямством и упертостью. И если Крайнова всё ещё делает крупные ставки на моё воспитание, я готов её разочаровать. Готов показать, как могут поступать трусливые тряпки.
Рваный выдох опаляет мне губы, ещё стремительней разгоняя по крови заложенный природой инстинкт размножения. Мне приятно чувствовать, как Марго слегка дрожит от
Требовательно притягиваю её ближе, без всяких пробных касаний, впиваясь в мягкость и податливость Маргошиных губ. Не встречая на этот раз никакого сопротивления, лишь томительное согласие, безапелляционное доверие мне и моим жадным губам.
— Так любишь? Жёстко? — дёргаю за волосы, совсем не с целью сделать больно Маргарите, а чтобы заставить придвинуться ко мне. Забрать её тепло, ведь меня колотит от неконтролируемой страсти.
— Люблю, — слизывает кровь с прокушенной губы и в корявой попытке убедить меня, что всё в порядке, задорно улыбается. — Деньги возьми, зря что ли я старалась?!
Марго на этот раз не церемонится, зло отталкивает и сунув конверт мне за пазуху, почти бегом срывается с места.
— Забери я сказал!
— Да пошёл ты, засунь их себе туда, каким местом я их зарабатывала. Псих.
Глава 34 "Другие хорошие руки"
Марго
Губы до сих пор саднит, словно они нарочно напоминают мне о поцелуе. Слишком дерзком и жадном, на грани боли, которая отпечатавшись на нежной плоти укусом, периодически ноет, хоть и прошла почти неделя. Но больнее всё же на сердце: от слов, обвиняющих в развратности и от того, что Макс нарочно стал меня избегать. Наверное, благовоспитанному парню, якшаться с подобным экземпляром с низкой социальной ответственностью — лишняя антиреклама. Замараться, а потом не отмыться.
Я его не виню, его жизнь хоть и не сплошная шоколадная конфета, но явно никак у меня "сосательная". И он вправе выбирать себе окружение, общаться с такими же как и он, а не с вечной девушкой-катастрофой, разрушающей все вокруг. Дружбу, сон и покой Макеева, его психологическое равновесие, а теперь ещё причиняя физический и материальный ущерб.
Молча отдалившись, Макс только выиграл.
Байк он забрал в тот же вечер, а деньги швырнул в почтовый ящик Котовых, чему несказанно был рад Пашка, но не долго. Юра собственные денежные вливания очень во время отобрал, потратив их на Дашку, та прибегала ко мне несколько раз, хвасталась новым плащиком и слипонами. А еще приносила к чаю мои любимые конфеты и нагло врала, что они от Паши, который дико извиняется, но слишком горд для того, чтобы идти с покаянием, низко склонив голову. Можно подумать, я чего-то выпрашивала или ждала?! Ни от Пашки точно, в тот вечер он перечеркнул все самое хорошее.
Вот и сейчас, я второпях открываю дверь своей квартиры, стараясь не шуметь и не обращать на себя внимание соседей. Впрочем, беспокойство излишне, сквозь стену слышны крики: Дашка срываясь на плач, уговаривает брата остаться с ночёвкой, аргументируя свое желание страхами, на что слышит очередной Пашкин категоричный отказ.
Не дожидаясь встречи с ним, прохожу к себе в прихожую, услышав спустя минуту, торопливые шаги по лестнице, гулко сообщающие о бегстве Котова от семейных проблем. С силой глушу в себе альтруиста, который снова на низком старте и готов пойти в соседскую квартиру к испуганным, одиноким в этот вечер детям.