Моя любимая дура
Шрифт:
Я взялся за мобильник, главную игрушку в вяло развивающихся событиях сегодняшнего вечера, нашел сохранившийся в памяти номер, который набирала девушка, и надавил кнопку вызова. Мой клиент, если наглого незнакомца можно было так назвать, долго не отвечал. Наверное, гадал, что я могу ему сказать и что ему следует ответить. Я начинал брать инициативу в свои руки, и это ему не понравилось.
– Я не просил тебя звонить мне! – сказал он сердито. – Когда будет надо, я сам позвоню.
– А у меня сегодня свободный вечер, – сказал я. – Если у тебя срочное дело, то зачем тянуть?
– Не твое собачье дело! – вновь сорвался на визг незнакомец.
Продолжая разговаривать, я свернул на Киевскую и покатил в сторону набережной. И тут я увидел черную «девятку». Машина стояла на светофоре, в правом ряду, дожидаясь зеленой стрелки.
– Я
– Твои услуги понадобятся мне завтра утром! – проворчал незнакомец. – А сейчас ты мне мешаешь!
Я тотчас обогнал идущую впереди меня маршрутку и встал впереди «девятки». Загорелась стрелка. Я продолжал стоять и нести в трубку какую-то ахинею про гражданский долг и богатый опыт, которые толкают меня на ненормированный рабочий день, и не сразу заметил, что мой собеседник отключил связь и я разговариваю с пустотой. «Девятка» едва ли не вплотную подъехала к моей машине и нервно посигналила, требуя, чтобы я начал движение или же уступил ей дорогу. Я ткнул пальцем в кнопку аварийной сигнализации и помахал из окна рукой: мол, извини, приятель, заглох. Пусть теперь матерится, плюется и дает задний ход, чтобы выбраться из пробки. Но сдать назад ему тоже будет не так-то просто, придется пятиться очень медленно и осторожно, сантиметр за сантиметром, чтобы не задеть идущие навстречу машины. И все это время водитель вынужден будет смотреть только назад. Это хорошо. Значит, он не увидит, как я выйду из машины.
Я наклонился и вынул из-под сиденья гаечный ключ для ремонта разводных мостов. Полезная штуковина. Мне прислали ее наладчики из Питера, которые летом отдыхали на Побережье, и их немного пошерстили местные воришки. Воришек мы с Ириной вычислили за день, и уже через два дня питерцы получили назад свои деньги плюс ящик голицынского шампанского в качестве штрафных санкций. Этот ключ я иногда использую как дополнительный аргумент, если приходится кого-нибудь убеждать в своей правоте.
А теперь делаем все быстро. Я вышел из машины. «Девятка», как ни странно, вовсе не пятилась назад, а стояла на прежнем месте, уткнувшись своим передком в задок моей машины – ни дать ни взять две собачки знакомятся! И у нее тоже включена аварийная сигнализация. Водители других авто, полагая, что здесь произошла авария, аккуратно маневрировали, объезжали нас на малом ходу. Кидая сочувствующие взгляды, они сокрушенно качали головами, хотя не было ни битого стекла, ни покореженных бортов, ни тем более крови и распростертых на асфальте тел. Но посочувствовать – для автомобилистов святое дело. Я не мог знать, смотрит на меня мой злодей из-за тонированного стекла, а если смотрит, то видит ли он в моей руке увесистый аргумент. Странно, что он не делал попыток улизнуть отсюда и сохранить свое инкогнито, да еще аварийку включил, будто бы демонстрировал желание познакомиться со мной воочию. А вдруг там кодла с пистолетами затаилась? И сейчас они поубавят во мне оптимизма, невзирая на мой аргумент.
Но отступать было поздно. Я подошел к «девятке» со стороны пассажирского сиденья и увидел, что задняя дверь приоткрыта. Разумеется, приоткрыта она была для меня, и этот знак не мог означать ничего иного, кроме желания незнакомца увидеть меня внутри своей машины. С чего это он вдруг изменил своим планам? Ведь хотел же позвонить мне завтра утром. Может, его одолела моя настырность и я, сам того не желая, убедил его в необходимости беречь время? Что ж, это к лучшему. Сейчас мы все выясним, во всем разберемся. Надеюсь, теперь наш разговор будет более спокойным. Может статься, эта проблема яйца выеденного не стоит и он приплел Ирину просто сгоряча.
Я решительно распахнул дверцу. Заднее сиденье оказалось свободным, и я сел посередине, чтобы можно было развернуть плечи, и положил на колени ключ. Собственно, свободным было и переднее сиденье. В машине не было никого, кроме водителя. Одетый в клетчатую рубашку с засаленным воротником, он сидел в какой-то трагической позе, упираясь лбом в рулевое колесо. Я мог бы подумать, что он плачет, склонив голову от неутешного горя и отчаяния. Но мой грубиян не проронил ни слова при моем появлении и не пошевелился, лишь только его правая рука, обхватившая руль, скользнула к рычагу передач, как будто он намеревался
Я не сразу понял, что за рулем сидит мертвец.
Глава 4
КАТАФАЛК НА БУКСИРЕ
Моей первой мыслью было, что несчастный так и не успел воспользоваться моими услугами, он не внял моему совету беречь время и решить проблему немедленно. Я не стал зажигать плафон на потолке кабины, достаточно было света фар проезжающих мимо машин. Моему неудачливому клиенту выстрелили в затылок. Я отчетливо видел входное отверстие под редкими слипшимися волосами, почти бескровное, зияющее чернотой. Пуля хоть и прошла навылет, но ветровое стекло уцелело, кровяные сгустки, смешанные с костной крошкой, заляпали часть стекла над вентиляционной щелью панели.
Кто-то постучал в окно, и от этого звука я вздрогнул, и мне показалось, что мои нервы со звоном лопнули, разрывая своими острыми кончиками внутренности.
– Мужики! – громко говорил кто-то, склонившись перед тонированным стеклом. – Составили бы схему и съехали бы на обочину! Пробку устроили из-за пустяка!
Скверная ситуация, очень скверная! Я сижу в салоне чужой машины рядом с трупом; убийство произошло только что, буквально за две или три минуты до того, как я здесь оказался. По стеклу еще медленно ползут маслянистые отвратительные комки, похожие на огромных, ленивых, напившихся крови клопов, еще сочится из вскрытого лба мертвеца сукровица, стекает по сигнальной кнопке руля, капает на коврик, и я слышу этот ритмичный звук: клок, клок, клок…
Я бездумно, как загнанный в западню зверь, качнулся к двери, чтобы немедленно выйти, вернуться в свою машину и как можно быстрее свалить отсюда. Домой, домой! Закрыться на все замки, выпить и постараться забыть всю эту странную цепочку событий, как дурной сон. Так бы оно и было, если бы я, тупица, не искал приключений на свою голову, если бы не разыскивал черную «девятку», не играл бы с ней перед светофором. А как теперь уехать незамеченным, когда вокруг такое столпотворение, и все водилы и прохожие уверены, что случилось дорожно-транспортное происшествие? Покинуть место ДТП, выражаясь протокольным языком, тяжкая провинность. На наши машины смотрят десятки глаз. Стоит мне только пересесть на свой «Опель» да тронуться с места, как толпа свидетелей начнет старательно записывать на асфальте мой номер. Тогда, может быть, лучше остаться? Дождаться ГАИ, которая будет здесь с минуты на минуту… Но стоило мне представить себя, растерянного, бледного, сидящего в салоне вместе с трупом, как холодный пот выступил у меня на лбу. Что я скажу милиции? Как они воспримут мой лепет про девушку в красной юбке, про анонимный звонок, угрозу и о моих благих намерениях, когда я с гаечным ключом шестьдесят восьмого калибра забрался в чужую машину!
Что же прикажете делать? Сбежать нельзя. Оставаться здесь – тем более. У меня не хватит денег на адвокатов, чтобы доказать свою невиновность. Даже если я сдам в долгосрочную аренду офис, продам квартиру, машину, а себя продам в рабство. Все факты против меня. Следователю достаточно будет изучить входящие звонки на мобильник покойника: за час до убийства, и за полчаса, и за минуту до смерти несчастный водитель разговаривал со мной. «Гражданин Вацура, – спросит следователь, пуская дым сигареты мне в лицо, – а о чем вы разговаривали с пострадавшим незадолго до его трагической кончины?» – «Он грозился убить мою подчиненную, гражданин начальник, – отвечу я совершенно честно, – а я предлагал ему встретиться и обсудить все проблемы». – «Значит, он вам угрожал? Он пытался вас запугать? И потому вы стали его преследовать? Свидетели утверждают, что вы умышленно перегородили ему проезд на перекрестке, а потом подсели к нему в машину, держа в руках огромный гаечный ключ!» – «Я не преследовал его, гражданин начальник. Я хотел всего лишь поговорить с ним, чтобы не откладывать это дело на завтрашний день». После долгой и многозначительной паузы следователь как бы невзначай спросит: «Вы знали раньше убитого?» – «Нет, – начну заверять я, еще не ведая, что уже стою на краю ямы. – Не знал и никогда раньше не видел его!» – «А как же получилось, что вы первый позвонили ему, этому совершенно незнакомому вам человеку?» – усмехнувшись, спросит следователь и сильным движением раздавит окурок о дно пепельницы. Мои неубедительные объяснения, что звонил вовсе не я, а незнакомка в красной юбке, он уже и слушать не станет.