Моя любимая ошибка

Впервые, когда я встретила Хантера Закаделли, я ему врезала. И конечно же абсолютно заслуженно. Да он просто напрашивался на это всем своим поведением.

Когда за три дня до начала занятий нас кинула четвертая соседка по комнате, Дара, Рене и я предположили, что домоуправление об этом позаботится и подселит к нам еще одну несчастную душу. Возможно, это будет какая-нибудь бедняжка, в последний момент решившая поменять колледж, чтобы быть рядом со своим парнем, или кто-то, у кого провалились планы со съемной

квартирой. Мы точно не знали, чего ждать, но когда наступил этот знаменательный день, я даже представить не могла, кого увижу за дверью. Я, конечно, знала, что на старших курсах практикуется совместное проживание, независящее от пола, но даже в самых диких и безумных фантазиях не могла допустить, что это случится именно с нами.

Вместо отчаявшейся и измотанной девушки явился Он — с огромным чемоданом, рюкзаком и гитарой. Это настолько не вписывалось в пределы обыденности, что я в течении целых трех секунд, которые ушли на то, чтобы оценить его, не могла произнести ни слова. Темные волосы так коротко подстрижены, что голова казалась практически бритой, легкая однодневная щетина, пронзительно голубые глаза, и ступни, как минимум в пять раз больше моих. И в довершение ко всему — дерзкая улыбка. Он мог с таким же успехом сделать себе татуировку "Беда" на лбу. К слову о татуировках, я заметила одну на его руке, но не смогла разглядеть, что там было изображено. Ткань тонкой футболки так обтягивала его грудь, что не оставляла никакого пространства для воображения. Вполне вероятно, он позаимствовал ее у своего младшего брата.

— Ты Дара, Рене или Тейлор? Мне кажется, ты… Тейлор, — произнес он, оценивая меня с ног до головы.

Я была отнюдь не в лучшем виде, учитывая, что собираясь делать перестановку, оделась в голубую футболку с логотипом «Umaine» и черные футбольные шорты, а свои светло-каштановые волосы собрала в небрежный пучок на затылке. Его глаза дважды прошлись по мне вверх-вниз и по какой-то причине этот откровенно-оценивающий взгляд заставил меня покраснеть и в то же время вызвал желание хорошенько врезать ему по яйцам.

— Должно быть это ошибка, — сказала я.

Он поправил рюкзак на плече.

— Очень творческое имя. Почему бы не сократить его до Мисси? (Missy — от «mistake»)

— Это не то, что я имела в виду.

Его ухмылка немыслимым образом стала еще шире. Либо его отец работал стоматологом, либо он действительно пользовался зубной нитью, потому что его зубы были просто идеальны. Я всегда замечала подобные вещи, потому как пережила свою собственную зубную эпопею, состоящую из трех лет ношения брекетов и лицевой дуги. И я до сих пор должна была надевать фиксатор каждую ночь.

— Это она? — крикнула Дара из своей комнаты, где она развешивала рамки для фотографий таким образом, чтобы они висели строго на одном уровне. Она была просто помешана на порядке.

— Я, кстати, Хантер. Хантер Заккаделли.

Конечно же, его звали Хантер. Единственный Хантер, которого я знала, был полным засранцем. Похоже, этот парень собирался продолжить милую традицию.

Он указал

на свой чемодан.

— Итак, могу я занести свои вещи или…?

Мой мозг не переставал давать осечки.

— Кто это? — Дара наконец выползла в коридор.

Наша вторая соседка Рене по-прежнему разгружала вещи из машины.

— Новый сосед по комнате, привет, — сказал он.

— Ты… новый сосед по комнате?

Ее брови так стремительно взлетели вверх, что почти скрылись под темной челкой. Она также, как и я, оглядела его с ног до головы, но он не ответил ей тем же. Он по-прежнему изучал меня.

— Мои жилищные планы провалились в последнюю минуту. Двоюродный брат разрешил мне пожить у него, но у него что-то не срослось, поэтому я здесь. Вы не возражаете, если я войду?

— Ты не можешь здесь жить, — сказала я, скрестив руки.

— Почему? Когда я был здесь в последний раз, это было совместное общежитие.

Он снова сверкнул своей ухмылкой и протиснулся в комнату, полностью игнорируя меня, при этом его грудь невзначай задела мою, и я почуяла запах его одеколона. Он не был похож на то дешевое дерьмо, что резко бьет в нос, — он был пряным, с ноткой корицы. Я не двинулась с места, поэтому весь его рост и вес оказались на мне.

— Ну, это лучше, чем спать на диване моего двоюродного брата, — сказал он, бросая свою сумку на пол и изучая комнату.

Апартаменты были небольшими, с кухней и крошечным уголком для обеденного стола с одной стороны и креслом и диваном во всю гостиную с другой. Спальни были просто ужасными: с двумя двухэтажными кроватями со столом на первом этаже, втиснутыми перпендикулярно друг к другу вдоль стены, свободного места помимо этого хватало только для двух маленьких шкафов.

— Можешь показать какое-нибудь подтверждение? — сказала Дара, уперев руки в бока. — Откуда нам знать, что ты не какой-нибудь случайный воришка?

— Я похож на случайного воришку? — он развел руки в стороны, и я наконец смогла разглядеть татуировку на его левом предплечье. Номер семь в обрамлении каких-то завитушек. Мой взгляд переметнулся на его лицо.

— Откуда нам знать? Дара придвинулась к нему поближе, используя весь свой рост. Они были практически одинаковыми.

— Послушай, все, что мне известно, это то, что мне прислали e-mail с номером комнаты и вашими именами. Вот он, я его распечатал. Вы всех своих гостей называете преступниками???

Он вытащил в несколько раз сложенный лист бумаги и протянул его Даре. Она взглянула на него, вздохнула и передала мне.

— Почему они не уведомили нас? — спросила я, как только прочитала. Черным по белому там было написано подтверждение его словам.

— Кто знает? — сказала Дара, все еще глядя на него с опаской.

— Бог ты мой, клянусь, что больше никогда не буду переезжать, — сказала Рене, стоя на лестнице с полными руками коробок и двумя болтающимися сумками. — Кто оставил это дерьмо в коридоре? — Она с отвращением перешагнула через чемодан и чехол для гитары. И тут появился наш новый сосед.