Моя любимая жена
Шрифт:
Рядом с автобусной станцией находилась закусочная. Цзинь-Цзинь повела отца туда. Увидев, что в заведении не подают ничего, кроме лапши, Билл предпочел отказаться. Цзинь-Цзинь и ее отец с аппетитом ели лапшу, совершенно не боясь подцепить амебную дизентерию. Даже не понимая их беседы, Билл чувствовал, что теперь расклад сил сместился в сторону Цзинь-Цзинь. Отец с какой-то застенчивостью отвечал на вопросы дочери. Он с трудом выдерживал ее взгляд, то и дело отводя глаза. Цзинь-Цзинь вела себя, словно мать, требующая отчета у нерадивого сына-подростка.
— Отец
Отец Цзинь-Цзинь доел лапшу и теперь виновато улыбался, поглаживая усы а-ля Кларк Гейбл.
— Отец говорит, что он был бы рад пригласить тебя к себе домой. Но он живет очень бедно, и ему стыдно звать тебя в такое жилище.
— Переведи отцу, что ему нечего стыдиться. Я был рад с ним познакомиться.
Цзинь-Цзинь послушно перевела слова Билла. Отец заулыбался и принялся горячо пожимать Биллу руку. Поддавшись порыву, Билл достал бумажник и протянул отцу Цзинь-Цзинь пачку юаней. Тот сделал вялую попытку отказаться, но Билл видел, как у него загорелись глаза. Вряд ли отец Цзинь-Цзинь мог тратить на себя даже доллар в день.
— Я эта девушка отец! — с гордостью произнес счастливый обладатель внушительной суммы.
Цзинь-Цзинь поморщилась и отвернулась.
Жизненные принципы родителей Билла были просты. В юности ты присматриваешься к своим друзьям или подругам и выбираешь из них того или ту, с кем пойдешь дальше рука об руку до самой могилы. Остальные перестают для тебя существовать. Ты придерживаешься брачных клятв, данных в церкви и на супружеском ложе, и всегда помнишь о них. Вот и все; твоя жизнь проста, а будущее ясно и понятно. Праведная жизнь никогда не требовала больших усилий.
Почему же он не смог следовать этим простым принципам?
Что случилось с ним, Биллом Холденом, так любящим свою семью?
Когда настало время улетать из Гуйлиня и они приехали в местный аэропорт, выстроенный по последнему слову техники, Билл вдруг понял, что ему хочется сбежать от Цзинь-Цзинь. Куда угодно, только бы больше не видеть ее. Он со стыдом вспоминал их безумную ночь. Билл не хотел продолжения этих отношений. Не хотел уподобляться китайцу, ездившему на серебристом «порше». Не хотел никаких тайных свиданий, переглядываний и прочих атрибутов любовной интриги. Он хотел, чтобы рядом была единственная женщина, которая заставила бы его забыть обо всех остальных. Одна-единственная и больше никого.
Возможно, кому-то и нужен гарем, но только не ему. Ему нужна одна женщина, являющаяся средоточием всех его желаний. Когда все желания замыкаются на одной женщине, наступает равновесие и покой. А иначе… иначе страсть толкает тебя на новые и новые поиски, которые могут продолжаться до конца жизни, не принося ни радости,
Билла поражало ледяное спокойствие Цзинь-Цзинь. Она словно добилась своего и теперь безмятежно листала глянцевый журнал — пустое чтиво, каким полны салоны самолетов.
Дома телефонный аппарат выдал ему список звонков, оставленных без ответа. Это звонила Бекка.
Жизнь его родителей не казалась безоблачной, но в ней всегда были ясность и определенность. То, чего сейчас так не хватало Биллу.
В свой первый после болезни рабочий день Билл задержался в офисе допоздна. Вернувшись домой, он увидел, что окна квартиры Цзинь-Цзинь темны. Билл знал, что она не спит. Просто за ней, как всегда, приехал серебристый «порше».
Билла это рассердило. Он ощутил приступ ревности, неожиданно сменившийся радостью. Уехала со своим китайцем? Вот и замечательно. А что еще она должна была делать? Сидеть и ждать, когда Билл ей позвонит? Неужели он думал, что после Гуйлиня ее время будет принадлежать только ему? Или он решил, что она усядется на диван, подожмет под себя длиннющие ноги и углубится в разгадывание кроссвордов?
В номере гуйлиньского отеля, отгородившись от внешнего мира, Билл убеждал себя, что именно так и будет. Но и тогда какая-то часть его, не под дававшаяся безумию страсти, твердила о тщетности подобных ожиданий. Гуйлинь был паузой в жизни Цзинь-Цзинь, а человек в серебристом «порше» — ее жизнью. Нравится это Биллу или нет, но такова реальность.
И все равно ему казалось, будто его ударили ногой в живот.
Цзинь-Цзинь вернулась около полуночи. Билл сидел на ступеньках лестницы и ждал ее. Он знал, что владелец серебристого «порше» мог запросто подняться вместе с ней, и тогда… Билл не думал о «тогда». Он просто ждал.
К счастью, «муж» лишь довез Цзинь-Цзинь и уехал. Увидев ее вышедшей из лифта, Билл встал.
— Я не должен этого делать, — сказал он. — Я не имею права. Я люблю свою жену, люблю Холли. Я не намерен их бросать. Мне не нужна женщина на стороне. Понимаешь? Мне не нужна постоянная подружка. Такое не для меня! Я вообще не понимаю, почему я здесь! Ты уезжала с ним, а я сидел и ждал твоего возвращения. Что вообще со мной творится?!
Билл незаметно перешел с шепота на крик. Из-за двери соседней квартиры послышался недовольный женский голос. Судя по интонациям, китаянка требовала не шуметь.
Билл и Цзинь-Цзинь оба поглядели на дверь соседней квартиры, затем друг на друга.
— Как ты себе это представляешь? — снова спросил Билл. — Что, мы с ним должны соблюдать очередь?
Цзинь-Цзинь молча открыла дверь своей квартиры. Билл метнулся следом. Он захлопнул дверь, схватил женщину за плечи и повернул к себе.
— Ты готова ложиться с ним, а потом со мной? — спросил он. Лицо Цзинь-Цзинь стало невыразимо печальным. — Знаешь, кем ты тогда станешь?
— Я это прекращаю, — сказала она.