Моя любовь
Шрифт:
— Я жена Микояна, конструктора самолетов. Хочу предложить вам ехать в одной каюте.
Я с радостью согласилась. И не прогадала. Она оказалась умной, доброй, мягкой, приветливой спутницей, к тому же знала четыре языка, что в круизе, мягко говоря, нелишне. Мы с ней быстро подружились. Наши интересы сошлись не вокруг тряпок. Она мне рассказывала про своего мужа, детей, внуков. И вдруг в первом же магазине, в который попали, мы увидели на витрине маленькую модель «Мига». Радовались, как дети!
В круизе что хорошо? Вы плывете, а страны меняются — Турция, Греция, Италия… И в каждой стране непременно попадаете в столицу. Перед приездом, скажем, в Англию на теплоходе делаются сообщения,
Когда мы вернулись в Москву, по телевизору как раз показывали Порто, и я увидела то место, где я стояла. И знала больше, чем мои знакомые. Чувство очень приятное…
Сейчас в круизы ездят «новые русские», не знаю, правда, с какой целью. Может быть, и с познавательной…
В число стран, где я не раз бывала, входит Китай. Многие удивятся, но если бы мне сегодня предложили на выбор поездку в Париж (хотя в Париж можно ездить всегда и каждый раз очаровываться) или в Пекин, я предпочла бы Пекин или китайские провинции. Эта любовь к Китаю и привязанность к нему во мне крепки… Кажется, это взаимно — китайцы тоже меня любят. Доказательство тому — журналы, которые они мне до сих пор присылают, и письма, которые они мне пишут.
Это началось давно, когда еще был Мао Цзэдун. Герасимов с Рапопортом делали картину «Освобожденный Китай», которая имела большой успех. В это же время там был Симонов. Они были знакомы с Мао Цзэдуном, который их принимал. У меня такое впечатление, что я с ним тоже лично была знакома. Мао Цзэдун подражал Сталину в медлительности движений, в том, как долго прикуривал трубку, не спеша гасил спичку, пристально смотрел на собеседника.
Многие кадры фильма были посвящены закрытию публичных домов и театру, который создали бывшие «жрицы любви». Здесь они играли замечательные спектакли — Герасимов с Рапопортом все сняли. Это был период, когда Мао, «великий кормчий», сказал, что каждый человек может съесть в день только пиалку риса. Когда позже я приехала в Китай, я сама в этом убедилась. Два китайца — ассистенты Рапопорта— ели только свою порцию и нигде больше не подкреплялись. И когда Рапопорт уговаривал: «Я вас угощаю», они отвечали: «Нет, Мао сказал…» Они ни одного кусочка не попробовали. Вот такая преданность. А может, как и мы, доноса боялись? Я уж не говорю о френче Мао — одинаковой одежде для всех, о фанатизме. Сейчас все изменилось, потому что изменилась страна. А в то время: идет толпа — все в одинаковых одеждах, никто никого не толкает. Идут и держат дистанцию. Это объяснимо, потому что их больше миллиарда и, чтобы с таким количеством народа справиться, нужна железная дисциплина.
Фильм «Она защищает Родину» в Китае знают чуть ли не наизусть. А вот «Повесть о настоящем человеке» сначала интереса не вызвала. Тогда ее назвали «Летающий генерал без ног» — и зрители пошли…
Китайское посольство в Москве приглашало меня на просмотры, на праздники. Ухудшались или улучшались отношения между нашими странами — на мне это не отражалось. Я стала смотреть их фильмы. Они по сравнению с нашими менее профессиональны, но у них картины о действительности, о жизни.
В Китае я познакомилась со многими работниками кино. А потом настал период «культурной революции». У меня был в гостях китайский режиссер, который показывал перебитые пальцы. То, что он рассказывал, было, конечно, ужасно.
Спустя много лет я снова приезжаю в Китай и вдруг вижу лозунг: «Борьба за красоту одежды». Совершенно исчезли френчи, синие куртки и шапки, вдруг
Китайцы и сегодня ко мне приходят довольно часто. Были они на моем юбилее, выступали очень трогательно, подарили картину ручной работы с тигрицей, сказав, что тигрица — царица леса и они ассоциируют меня с ней. Не так давно меня пригласили в китайское посольство на один из национальных праздников. К сожалению, туда приходит все меньше и меньше гостей. Раньше там часто бывали Санаев, Тамара Макарова, Герасимов. Раньше… Но в последнее время я там никого из кинематографистов не вижу. А недавно мне позвонили сотрудники посольства, не один год работавшие в Москве. Теперь их срок кончился — приедет замена. Они пришли ко мне с новым советником, чтобы меня познакомить с ним, а со мной попрощаться. Принесли новые журналы с моими фотографиями. Они отлично знают наше кино. Когда мы ездили в Китай с Шахназаровым, они знали мои роли, названия наших картин. Китайцы во всем добросовестны. Вот едет к ним какая-то делегация. Ну кому из нас пришло бы в голову изучать картины, книги, высказывания членов этой делегации?! Всем некогда. А для китайцев это закон. Они всегда точно знают: «У этого такая роль, такой-то фильм». Может быть, еще и поэтому мне хочется снова побывать там.
А в тот последний визит ко мне я получила в подарок куклу — китаянку. (Они знали, что я коллекционирую кукол в национальных костюмах.) Теперь она заняла свое место на моих полках. Тут много любопытного. Вот кукла из Португалии, с большим количеством юбок. А вот вьетнамка в черном костюме со старинным инструментом в руках. Во Вьетнаме есть такие ягоды, вроде нашего боярышника, и вьетнамцы испокон веков красят ими материю. Прочность ткани увеличивается в два или три раза. Но красить можно только в черный цвет.
Как-то раз ко мне подошел один наш режиссер, который ставил спектакль о Вьетнаме. Это была сложная постановка. И он со мной советовался, как ему одеть героев. Я рассказала ему о черном цвете, откуда он взялся. О том, что раньше все вьетнамцы эти ягоды ели (впрочем, и сейчас где-то в провинции едят. От этого зубы делаются очень прочными, но черными). У вьетнамцев культ крепких зубов. И режиссер жаловался: «Актеры не хотят красить зубы». А спектакль исторический. «Как вы считаете, нужно или нет, чтобы зубы были черными?» Я сказала, что нужно, потому что я сторонница исторической правды. Понимаю, очень странно видеть людей с черными зубами. Но это национальное…
А вот еще одна китайская кукла. Она плачет, смеется, «папа — мама» говорит. Только что есть не умеет. Кстати, я очень люблю китайскую кухню. Мне кажется, тот, кто был только в ресторане «Пекин», не знает, что едят китайцы. У них замечательная кухня. Я в Китае ела и в столовой заводской, и в роскошном ресторане. У них обычно всюду стоят круглые большие столы, а на них — такие же круглые, только меньшего размера. Эти маленькие вращаются вокруг своей оси. Все блюда, которые приносят, ставят именно на этот второй стол — вам не нужно за ними тянуться. Очень удобно.