Моя маленькая Британия

Батлер Ольга Владимировна

Такой она и останется навсегда — тридцати шести летней, словно замороженной на пике красоты и славы. С момента ее гибели прошло больше десяти лет, но ни одна жен щи на в мире, как бы знаменита и хороша она ни была, не в состоянии занять оставленную ею нишу.

Розовый сироп

Когда Диане Спенсер было восемнадцать, она говорила, что сознательно сохраняет свою девственность. В ее словах не было бы ничего странного, если бы на дворе стояли 50-е годы. Но в конце 70-х, в эпоху свободного секса, они звучали анахронизмом.

Мир юной Дианы был особенным — там смелые и нежные мужчины сражались за любовь милых добросердечных девушек, чтобы отвести их к алтарю. Это был мир романов Барбары Картленд, засорившей мозги миллионов и миллионов незрелых читательниц.

Диана глотала одну сладкую фантазию за другой. Самым любимым ее произведением была «Невеста короля». Есть фотография, где она, устроившись с очередной книжкой в углу дивана, мечтательно смотрит поверх страниц. Видит ли она уже перед собой прекрасного принца?

Тина Браун, автор громких «Хроник Дианы», считает, что именно тогда были запрограммированы все сердечные трагедии принцессы. В обаятельном рыжеволосом бабнике Хьюитте Диана увидела бравого кавалериста, в кардиологе Хаснаг Хане — романтического доктора, в безвольном плейбое Доди — шейха из «Тысячи и одной ночи».

Беда была в том, что рядом с взрослеющей девочкой не было матери. А с мачехой контакта у нее не получалось. Вдобавок по иронии судьбы мачеха приходилась дочерью той самой производительницы розового сиропа, Барбары Картленд.

«Я встретила его, я встретила его!» — восклицала она с восторгом в ноябре 1977 года. Друзья улыбались: и почему она так хочет выйти за принца? «Он единственный человек на планете, которому не позволено разводиться», — отвечала Диана серьезно. Она не хотела, чтобы ее будущие дети были травмированы распадом семьи, как была травмирована в шесть лет она сама.

На что она рассчитывала? У Чарльза была вереница любовниц: земных женщин, знавших, как развлечь принца. Самой необходимой в конце концов стала Камилла. Она, говорят, любила только своего неверного мужа: удержать принца ей помогло именно хладнокровие. Чем глубже становилась эта связь, тем больше беспокоились во дворце.

Диана Спенсер не блистала образованностью среди других аристократических дебютанток. Самым крупным ее школьным достижением была грамота «За лучший уход за хомяком», традиционным выходам в свет она предпочитала работу нянькой и уборщицей у своей сестры. Но расцветающая красота и естественность привлекли внимание Виндзоров, а Камилле понравилась ее кроткая застенчивость: дурачить такую будет несложно. Невеста для принца была найдена.

Общие фотографии Камиллы и Дианы той поры показывают, что творилось в их душах Камилла — простецкая, как будто уверенная в себе, напористо смотрит на смущенного румяного подростка. «Ты ведь не любишь охотиться?» — спрашивала она с надеждой. Охота была ее территорией, именно там происходили свидания с Чарльзом.

Диана, подобно многим юным невестам, игнорировала первые тревожные сигналы. Только ее мать предчувствовала беду: «Ты любишь его или то, чем он в действительности является?» — «А какая разница?» — не понимала Диана. Ведь у нее было уже целых тринадцать встреч с женихом! В четырнадцатый раз они увиделись на свадьбе.

Медовый месяц подтвердил плохие предчувствия. «Ча-а-аплс… — тянула Диана капризным голоском, выглядывая в белом неглиже из королевской каюты, — возвращайся исполнять свои супружеские обязанности».

Она пока пыталась изображать желанную женщину. А ее новоиспеченный муж скрывался на палубе, все глубже зарываясь в книги, и тоже находился в состоянии тихой паники, потому что не мог быть прекрасным принцем. Уже на второй день этого медового круиза на «Британии» он позвонил Камилле. Но у брака были шансы, если бы Камилла отступила.

На пути к разводу

Их совместная жизнь стала многолетней чередой скандалов, все реже прерываемых идиллическими семейными картинами. «А теперь ты отчего плачешь?» — этот вопрос принц задавал жене чаще остальных. Чарльз и его ближний круг обвиняли Диану в параноидальной зацикленности на Камилле, словно она выдумала эту соперницу.

Королева молча сочувствовала невестке. Она лишь полагала, что непростительно так публично изливать свои эмоции. Елизавета II, которую называют самой одинокой женщиной в мире, — известный стоик.

Да, Диана изменила представление о британском национальном характере (или изменила сам характер?), но она не была обычной плаксой. Ее эволюция вызывает уважение: научившись носить маску счастливой принцессы, она вскоре затмила мужа.

Как ей удавалось при отнюдь не идеальной внешности (хирурги неоднократно предлагали ей подкорректировать нос) оставлять впечатление абсолютной, сияющей красоты? Дело в том, что на публике Диана забывала про маленькую плачущую девочку внутри себя. На актерском жаргоне подобное умение переключать энергию духа, направляя потоки света на аудиторию, называется presence.

Диана превзошла в лицедействе своих учителей Виндзоров. Стать полной победительницей ей помешало то, что она продолжала жить сердцем, а сердце просило любви мужа. Но женскую уверенность принцесса обретала только в объятиях любовников.

Она все-таки отомстила за унижение, предоставив журналисту Эндрю Мортону скандальный материал для написания своей биографии — это была бомба, брошенная в Букингемский дворец. Диана и сама пострадала от ее осколков: «легализация» Камиллы сделала развод неизбежным.

Папарацци не церемонились с разведенной принцессой. «Эй, сучка, обернись!» — они доводили ее до слез, чтобы получить выгодный снимок, и тринадцатилетний Уильям утешал мать: «Я верну тебе титул, когда стану королем».

Потеря статуса была болезненной, но Диана вытащила себя из-под обломков и показалась миру новой стороной, всерьез занявшись благотворительной деятельностью. Газеты наполнились ее фотографиями в детских больницах Зимбабве, лепрозориях Непала…

Некоторые были уверены, что она специально набирает вес в борьбе против Виндзоров, фотографируясь на фоне чужого горя. Простые люди этого не знали. «Ко мне приходил ангел?» — спросила обласканная ею умирающая африканская девочка. У Дианы был дар понимать обиженных, потому что в глубине души она сама была неудачницей.