Моя маленькая Британия
Шрифт:
В разгар приготовлений выяснилось, что замку для этого надо получить лицензию на право регистрировать гражданские акты. Но, если такая лицензия будет получена, придется открыть двери для всех желающих пожениться. А в планы Елизаветы не входит превращать свою резиденцию в народный дворец бракосочетаний. Поэтому свадьбу переместили в виндзорскую ратушу, Гилдхолл.
Самый большой зал Гилдхолла вмещает всего сотню человек. И жениху и невесте пришлось шествовать туда по обычной улице. И это был еще не конец нервотрепке — в самый последний момент пришлось перенести дату свадьбы, иначе бы она совпала с похоронами папы Римского.
Но опасения, что неудачи подготовительного периода распространятся на само торжество, не оправдались. Толпа на улице оказалась доброжелательной, королева неожиданно произнесла теплые слова, а сыновья Чарльза вовсю резвились и даже изрисовали машину новобрачных сердечками. «Я счастливейшая женщина на земле», — подвела итог Камилла.
После регистрации состоялась церемония благословения в часовне святого Георгия, где Чарльз и Камилла поклялись перед архиепископом Кентеберийским никогда не изменять друг другу. «Они идеально подходят друг другу, давно пора было зарегистрировать отношения. Но с Дианой обошлись все-таки нехорошо», — сказали по поводу свадьбы одни мои английские друзья, которые кажутся мне образцовыми подданными короны.
Большинство британцев испытывали подобные смешанные чувства. Об их отношении можно было судить по количеству телезрителей, смотревших свадебный репортаж, — 7,3 миллиона. Первую свадьбу Чарльза смотрели 28,4 миллиона человек. Все-таки торжественный день Чарльза и Камиллы — не тот материал, из которого делаются романтические сказки.
Новоиспеченная герцогиня Корнуольская осознавала это и едва справлялась с нервами. Переход «из тени в свет» давался ей нелегко. Камилла не удержалась от слез, когда королева в нарушение протокола пошла провожать новобрачных и даже подставила невестке щеку для поцелуя. Когда-то Елизавета за глаза называла Камиллу «мерзкой женщиной», но теперь эта глава в истории Виндзоров была закрыта.
Три поколения снялись на память в Белой гостиной Виндзорского замка: королева, ее муж герцог Эдинбургский, отец Камиллы бравый майор Брюс Шанд, молодые принцы и дети Камиллы — Том Паркер Боулз, имевший репутацию шалопая, и его сестра Лора, которые еще вчера были обычными представителями «золотой молодежи». Теперь они получили в отчимы самого принца Уэльса. Перед свадьбой Чарльз перевел 2 миллиона фунтов стерлингов в созданный для них траст.
Возможно, в Белой гостиной в тот момент находился и дух прабабки Камиллы, миссис Алисы Кеппел, любовницы английского короля Эдуарда VII. Ведь история Чарльза и Камиллы и началась-то с игривого намека о продолжении традиции.
«Так как насчет этого, сэр?» — спросила Камилла сорок лет назад, упомянув вековой давности роман. Жизнь миссис Кеппел всегда была для нее любимой темой, если не наваждением. Портрет красивой Алисы висит в ее доме в Уилтшире на самом почетном месте — над камином в гостиной, и еще Камилла отмечает свои письма прабабкиной анаграммой.
Но Алиса Кеппел никогда не подходила даже близко к высотам, на которые забралась Камилла. Бывшая возлюбленная Эдуарда VII доживала свои дни в гостинице. А в официальных бумагах ее правнучки в качестве резиденций указаны королевские адреса.
Метаморфозы
Одно дело быть свободной любовницей, другое — женой и частью системы. Очень скоро Камилла убедилась на собственном опыте, что стать членом монархического клана, значит, резко ограничить свое личное пространство. Подобно своим предшественницам, она столкнулась с проблемой одиночества.
Старые друзья, смущенные приготовленными для нее титулами, отошли в сторону, а главными собеседниками стали дворцовые слуги и другие платные помощники. Кто-то из них сообщил прессе, что уже первые месяцы после свадьбы раскрыли Камилле глаза на будущее.
Единственным регулярным выходом герцогини Корнуолльской на люди стала поездка в парикмахерский салон. Парикмахеры красят и укладывают волосы Камиллы в ностальгическую прическу образца 70-х (так нравится Чарльзу), маникюрши и косметички сглаживают урон, нанесенный годами курения и пренебрежения к своей внешности. Ведь прежде она не следила за собой — любимые ею охота и садоводство придавали облику скорее атлетизм, чем ухоженность.
Говорят, эти внешние метаморфозы Камилле приятны. Она с удовольствием носит кольцо королевы-матери, которое Чарльз надел на ее палец в день помолвки, и демонстрирует все новые грани элегантности. Но масс-медиа готовы рассматривать под увеличительным стеклом не столько наряды герцогини, сколько поступки и слова.
Поначалу она удачно отметилась на благотворительном поприще, занявшись помощью больным остеопорозом. Все заметили ее волнение во время официальных выступлений. Ошибок Камилле лучше не делать — долго придется дожидаться сочувствия или прощения.
Пресса и так несколько раз журила ее за «леность»: маловато мероприятий берег на себя Камилла, а ведь могла бы поучиться активности у своей свекрови или у золовки Анны. И еще в последнее время замечают, что герцогиня редко сопровождает Чарльза на торжественных мероприятиях, вообще избегает его компании.
Когда Камилла хочет душевного покоя или заболевает (и то, и другое случается все чаще), то сразу стремится в свое убежище в Уилтшир, где жила до свадьбы. Там она наслаждается свободой, которой нет у Чарльза в Хайгроуве, а также возможностью проводить время со своими пятью внучатами.
Говорят, она сильно устала: от бесконечного брюзжания мужа по поводу экологических и прочих глобальных проблем, от необходимости выполнять обязанности представителя семейной «фирмы», от перспективы сделаться однажды королевой. Ирония судьбы Камиллы заключается в том, что эта женщина, которую Диана называла «третьей стороной», теперь сама едва справляется с ролью супруги принца Уэльского.
В 2007 году герцогиня перенесла гистерэктомию. Некоторые мужья после такой операции навсегда отворачиваются от своих жен. Неужели любовь Чарльза и Камиллы умерла после пяти лет брака? — «Нет, нет, что вы, — сразу пугаются информаторы, — любовь жива! Просто прежнего огня между ними больше нет, и это очень грустно. Обстоятельства оказались сильнее… Но о разводе не может быть и речи, для принца он означал бы полную потерю лица».
Политики