Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь
Шрифт:
– Что, прости? – отвлеклась от своих раздумий.
– Ты полетишь со мной, – повторил Аверин нетерпеливо и добавил, облив взглядом черных глаз, от которых она вспыхнула как спичка: – Я не хочу с тобой расставаться даже ненадолго, Оленька. Так что постарайся собрать вещи как можно быстрее.
– Какие вещи? Куда это я полечу? – не могла сообразить Оля. – Мне с утра на дежурство.
– Ты не пойдешь ни на какое дежурство, Оля, – ответил Аверин, меняя тон, – ты больше не работаешь в больнице. Напишешь заявление, мои люди оформят процедуру увольнения уже без
– Что значит, не работаю, какое увольнение? – не могла она понять. – Что ты выдумал, Костя?
– Не выдумал, – тон стал еще прохладнее, – я хочу, чтобы ты жила со мной на моей вилле в Испании.
– Но ты же сам сказал, что улетишь в Сомали. Что я буду делать в Испании без тебя?
– Плавать, загорать, есть фрукты. Можешь заняться тем, что тебе нравится. А я буду прилетать каждый раз, когда будет получаться.
Кажется, она начала понимать.
– Мне нравится моя работа, Костя, – Ольга еще пыталась удержать, ухватить за краешек то, что как будто их так крепко связало этой ночью. Но узел уже неумолимо развязывался, и ей от этой неотвратимости хотелось плакать.
– Вот поэтому, – задышал он чаще и уперся руками в стол, – поэтому я предпочитаю контракты. Где все четко прописано, и ни у кого не возникает потребности в подобных разговорах.
– Но, – она все еще пыталась объясниться, – я врач, я хирург. Я помогаю людям. И я чего-то стою. Не хочу умирать от скуки на твоей вилле в ожидании тебя.
– А я не хочу втискиваться в твое расписание между сменами, – Аверин уже не скрывал раздражения. – Оля, твой труд не ценят, тебе в этой больнице платят копейки. А я предлагаю весь мир. Я закончу эту работу, вернусь из Сомали, и мы отправимся в путешествие. Ты увидишь много интересного, а не четыре стены областной хирургии.
– Ценят, – тихо проговорила Оля, но он не расслышал.
– Что?
– Мой труд ценят, – чуть громче повторила она. – Те, у кого нет денег на частные больницы. Ты уже, наверное, забыл, как это, когда нет денег. И если все будут думать, как ты, их просто некому будет оперировать.
– Кто-то да останется, – махнул Аверин. – Я хочу, чтобы ты ждала меня.
– А что потом? – спросила, и он посмотрел недоуменным взглядом.
– Потом? Когда?
– Когда я тебе надоем. Когда однажды ты вернешься и скажешь, что тебе не хватает личного пространства, или что у тебя появилась очередная пассия? Я должна буду собрать чемодан и исчезнуть?
К такому разговору Аверин точно был не готов. Он задрал голову, несколько минут рассматривал потолок, а когда снова посмотрел на нее, в его глазах засверкал настоящий лед.
– Почему сразу мне? А если я тебе надоем? Эти пункты мы тоже пропишем в контракте, поэтому будут учтены интересы обеих сторон. Увидишь, ты ни в чем не будешь нуждаться.
– Как удобно! – всплеснула руками Оля. – И как предусмотрительно! Только я не планирую отношений с мужчиной, если не уверена в своих чувствах, так что совместная поездка отменяется, Аверин. Я никуда с тобой не полечу.
Он
– В чем дело, Оля? Разве тебе было плохо со мной.
«В том-то все и дело. В том-то и дело, что было просто убийственно хорошо».
– Нет, Костя, мне с тобой не было плохо, наоборот, мне все понравилось. Но ты так лихо расправляешься с моей жизнью, что меня это пугает. Я уже давно не нуждаюсь ни в содержании, ни в покровителях. Мало того, я никогда в них и не нуждалась. А свои контракты оставь для кого-нибудь более сговорчивого.
Он не остановил ее ни когда она натягивала неуместное среди бела дня платье. Ни когда надевала так и лежащие со вчерашнего вечера посреди холла туфли. А она отчаянно сдерживала слезы, потому что самым последним делом было сейчас разреветься под прицелом сверкающих гневом черных глаз.
И только когда она выпрямилась, чтобы попрощаться, он заговорил.
– Тебя сейчас отвезут. Обещай, что приедешь домой, выспишься, а потом все еще раз спокойно обдумаешь. Контракт я пришлю тебе на почту. Все возможные правки обсуждаются. Надеюсь, ты не станешь принимать скоропалительных решений, и мы с тобой улетим вместе.
Она ничего не ответила и направилась к выходу не потому, что хотела показать, как оскорблена. А потому что банально боялась разреветься. Зачем показывать себя слабой перед тем, кто и так считает тебя чем-то средним между диванной подушкой, домашним питомцем и силиконовой куклой из магазина для взрослых?
Водитель отвез Ольгу домой. Письмо с контрактом она удалила не читая, телефон выключила, завела обычный механический будильник и беспробудно проспала до самого утра, пока ее не разбудил визгливый дребезжащий звонок.
Оля отпила едва теплый чай. Она все сделала правильно. Что могло произойти, уже произошло. Однажды страсть Аверина иссякнет, он отправится дальше, а она останется одна зализывать раны. Когда любовь односторонняя, в проигрыше всегда тот, кто любит. А Ольга проиграет, даже не успев начать игру.
Она не похожа на женщин, с которыми Костя привык иметь дело, в ней нет и десятой доли тех качеств, которые его привлекают. Она не умеет флиртовать, не знает, чем привлечь, а главное, понятия не имеет, как удерживать таких как Аверин. То, что ее предшественницы тоже не особо преуспели, утешало слабо.
Допила чай, ополоснула чашку, вернулась в спальню. Легла возле сладко спящей девочки, осторожно, чтобы не разбудить, обняла ребенка и закрыла глаза. Она все сделала правильно, только саднящая слева боль так никуда и не уходила уже несколько месяцев. И когда она уйдет, остается только ждать.
Глава 6
– Оля! Оля! Блинчики! – услышала она сквозь сон и моментально открыла глаза.
Анечка сидела рядом, очень забавная в пижамке на вырост, и тормошила ее за плечо. Почему-то девочка не связывала слова в предложения, Оля еще вчера это заметила, когда читала ей сказку.