Моя нелюбимая девочка
Шрифт:
– Здравствуйте, Латифа, - встаю и слегка приобнимаю ее. Хорошая женщина лет сорока в стильном платье в пол и длинными каштановыми волосами, идеально уложенными ее же мастерами. В свое время Латифа правильно распорядилась деньгами своего богатого мужа, которые содрала с него после развода. Странный мужик, конечно. Имея рядом такую королеву, завел малолетнюю токалку.
– Прошу меня простить, - приложив ладонь к груди, засмеялась она.
– Увидела тебя и не могла не подойти.
– Спасибо, так приятно, - расплываюсь в улыбке.
– Познакомьтесь. Это Аслан. Мой, - замялась, - друг.
Аслан
– Взаимно!
– отвечает она.
– Ну не буду вам мешать. Ирадочка, была рада видеть. Забегай как-нибудь ко мне.
Латифа снова обнимает меня и шепчет на ухо: “А он хорош!” Отстранившись она заговорщицки подмигивает.
– Интересные у тебя знакомые, - хмыкает Аслан, когда владелица салона уходит.
– Никогда бы по тебе не сказал.
– Почему?
– сдвинув брови к переносице, поинтересовалась я.
– Не знаю, - пожав плечами, ответил.
– Ты естественная, простая, кажешься далекой от мира бомонда и гламура.
– Не стоит судить книгу по обложке, Аслан, - натянуто улыбаюсь.
Он только хочет что-то сказать, но внезапно за моей спиной раздается удивленный женский голос:
– Аслан!
Я тут же оборачиваюсь и вижу Милену - ту самую девушку, которая вцепилась в него в “Дубай Молле” . Она, конечно, выглядела шикарно и также презентабельно, как тогда: облегающее платье, шпильки, прическа, макияж.
Пройдя мимо меня, она останавливается прямо рядом с Асланом, а он поднимается, чтобы ее поприветствовать и поцеловать в щеку. Когда она сделала то же самое и сжала пальцами его предплечье, у меня глаза налились кровью. Мне хотелось вырвать ее патлы и выцарапать ей глаза. Впрочем, судя по ее выражению лица, тоже самое она собиралась сделать со мной.
– Вот это неожиданность, правда? Второй раз за день пересеклись!
– щебечет Милена. А мне очень хочется спросить его: когда он виделся с ней сегодня? сколько длилась встреча? Был ли на ней кто-то еще? Но я молчу и буду молчать, лишь бы он не подумал, что я истеричка.
– Я кстати, кажется, у тебя в машине папку оставила.
ЧТО? ЧТО ОНА ДЕЛАЛА У НЕГО В МАШИНЕ?
– Серьезно? Я не видел. Посмотрю.
– Посмотри, пожалуйста. Если у тебя, то заберу. О, ты не один, - несмотря на внешнее недовольство, она делает приторно-сладкий голосок.
– Ой, мы незнакомы? Где-то пересекались?
– Пересекались, - довольно киваю я, обнажив свои белоснежные зубы.
– В Дубае.
– Правда?
– чуть хмурится.
– Не помню!
– И слава Богу, - мило улыбаюсь и перевожу многозначительный взгляд на Аслана.
– Мил, давай тогда завтра созвонимся. Если то, что ты ищешь у меня, верну.
– Конечно. Спасибо, дорогой, - снова это касание.
– Пойду, меня ждут друзья. Всего доброго!
Последнее она проговорила с такой злостью, будто пожелала приятно подавится. Но Аслан, похоже, этого не заметил. Вернувшись на место, он уткнулся в меню.
– Не знала, что она из Алматы.
– Что?
– подняв на меня глаза, уточнил он.
– Я про твою подругу. Не знала, что она из Алматы, - повторила настойчиво.
– Она из Астаны. Сейчас в отпуске, а сюда приехала по делам.
– Ммм, как много ты оказывается,
– Ты ревнуешь? Или как?
– сложив руки на столе, спросил мужчина.
– Или как, - отложив плотную картонку, взглянула на него.
– Мы же друг другу никто, чтобы ревновать.
Буравим друг друга взглядами, но слова, которые хотим друг другу сказать, застревают в горле. Ведь так оно и есть: у меня нет на него прав, я не могу ревновать.
– Здравствуйте! Готовы сделать заказать?
– рядом с нами внезапно вырастает официант. Негласно решаем не портить друг другу вечер и не продолжать тему, которая может вылиться в конфликт.
После ресторана, снова едем к нему. Забыв о встрече с Милой и том, что могло бы случится, переплетаем наши пальцы и в предвкушении мчимся домой. К нему домой. Я рассказала ему, что теперь живу одна, так как моя сестра с дочкой переехала к своему жениху. Свадьба в июне, и Сабина сейчас летает в облаках. Я умело маскируюсь, скрывая свои переживания за улыбкой и смехом. Сначала активно помогала ей в сборах, сейчас - с выбором платья и аксессуаров. Организацию свадьбы поручили профессионалу. Хотела показать Аслану наряд, которое выбрала для торжества, но потом передумала - его к тому времени уже не будет в моей жизни. Зачем?
И вновь мы любим друг друга как в последний раз. Вернее, не совсем так. Это я занимаюсь любовью, а она трахает страстно, сильно, иногда болезненно-нежно и как всегда - без остатка. Учитель, открывший мне другой мир. Сенсей, научивший чувствовать и понимать себя и свое тело. Мой взрослый любовник, для которого удовольствие партнерши так же важно, как и его собственное. Не зря в первые дни он спрашивал, как мне нравится, как мне приятней всего, что я чувствую. Я знаю, что буду скучать по всему этому: по солоноватому на вкус телу; по пальцам, которые до сладкой истомы впивались в слабые бедра; по ощущению полета, когда мчась вперед, он вдруг замедлялся, опускал голову и ласкал мою грудь языком. И я никогда не забуду, как впервые неуверенно сделала то, чего он так хотел и что осторожно попросил. Я ничего не умела, боялась, в душе сопротивлялась. Но в то же время мне очень хотелось сделать любимому мужчине приятное, поэтому я послушно опустилась на колени, кротко посмотрела на него снизу вверх и, отключила оставшиеся настройки хорошей девочки, когда он собрал в кулак непослушные кудри и сказал, как надо. Меньше чем за месяц я стала в руках Аслана податливой мягкой глиной, из которой он лепил другую меня.
В эту ночь он предложил остаться у него и я согласилась, потому что дома никто не ждет. Завтра у меня встреча с владелицей музыкальной школы, которая хочет быть более активной в социальных сетях, да и Аслан будет весь день заниматься работой. Времени совсем мало, поэтому мы используем наше время на полную катушку и засыпаем без задних ног.
Просыпаюсь от духоты и тревоги. В комнате темно - хоть глаз выколи. Осторожно, чтоб не разбудить Аслана, ступаю босыми ногами по паркету и иду на кухню. Выпив воды, еще немного стою у панорамного окна, смотрю на полупустой проспект и думаю о том, что у всего есть начало и конец. А есть еще начало конца. И для меня он, похоже, скоро наступит.