Моя нелюбимая девочка
Шрифт:
Нет, только не это. Я ведь хотел, чтобы ты была подальше.
– И?
– Я стою у вашего ЖК. Могу прямо сейчас забрать заколку. Понимаете, я брала ее в Дубае, а на “Вайлдбериз” похожие есть, но все не то. Нафиса из-за нее расстроилась, а я ей сегодня ее привезу, и ребенок будет счастлив.
– Чего не сделаешь ради счастья ребенка, да?
– говорю с сарказмом.
– Конечно. Так вы сможете спуститься? Я вам в знак благодарности кое-что принесла.
– Где вы сейчас?
– Я стою у седьмого блока.
Тяжело
–Это мой блок, - как узнала-то? Точно ведьма кудрявая.
– Ладно, сделаем так: сейчас пришлю номер подъезда и квартиры. Покажи охраннику на посту, чтобы он пропустил и поднимайся.
– Куда подниматься?
– осторожно и недоуменно переспрашивает.
– В квартиру поднимайся, - рявкаю.
– Раз уж пришла.
Отключаюсь и пока жду, даю себе установку держать себя в руках, не смотреть ей в глаза, не залипать на ее губы и то, что ниже.
Глава 12. Беги!
Аслан
Через несколько минут раздается звонок в дверь. Открываю и вижу на пороге девчонку в светлом топе на тонких лямках и широких брюках. Кудри высоко собраны, только несколько волнистых прядей обрамляют лицо, открывая длинную стройную шею.
– Здрасьте, - выпучив глаза, смотрит на меня.
– Привет. Что, так плохо выгляжу?
– хмыкаю. Да в принципе не должен - на мне серые домашние штаны и черная футболка.
– Нет, хорошо выглядите. Ну то есть для больного, - прикусывай краешек губы, отчего мое тело снова неоднозначно реагирует.
– Я имела ввиду, что вы больной. В смысле болеете.
– Я понял, - киваю хмуро. Надо выпроваживать ее, иначе она сейчас все увидит и поймет. Прячу руки в карманы брюк и оттопыриваю их.
– Ну проходи, раз пришла.
ЧТО. ТЫ. БЛ**Ь. ДЕЛАЕШЬ? Ты должен был отдать ей эту долбанную заколку и выпроводить домой. КАКОГО Х*Я ТЫ СЕЙЧАС ТВОРИШЬ?
– Спасибо, - делает шаг вперед.
– А я вам тут принесла кое-что. Вы же болеете. Вы знаете, сейчас вирус по городу ходит. Вот у моей сестры на 9 мая тоже самое было. Температура без кашля и насморка да?
– Да, - киваю.
– Ломота в теле?
– Ага.
– А потом раз и прошло, да?
– Ну допустим. Так что ты принесла?
– Бульон. Куриный, - поднимает вверх пакет из ресторана рядом с моим домом.
– С лапшичкой. И пирожки еще.
Вот черт! Еще и с “лапшичкой”. Ну зачем, чудная?
– Просто вы два раза меня спасали, – будто прочитав мои мысли, принялась объясняться она.
– И я решила, раз вы плохо себя чувствовали, то не ели, наверное, весь день.
– Не ел. Но не стоило тратиться, я бы заказал доставку.
– Ааа, ну да.
Я не грубил, но уголки ее губ дрогнули и выглядела она не столько обиженной, сколько расстроенной от того, что не оценил ее стараний. Дебил.
– Ты проходи пока, я вынесу вашу заколку.
–
– показывает пальцем в сторону гостиной и кухни студии.
– Да, можешь поставить пакет на стол.
– Окей.
Иду в спальню, где и оставил мелкую вещицу, из-за которой весь сыр-бор. Кладу ее в карман, делаю глубокий вдох и возвращаюсь. Повторяю, как мантру: отдай и выпроводи, отдай и выпроводи.
Все мое самовнушение летит в пропасть, когда я вижу Ираду у панорманого окна. Стоит маленькое, тоненькое видение в бежевом и смотрит вниз. С пятнадцатого этажа открывается шикарный вид на горы и город, но сейчас я замечаю, как на улице слишком рано и неестественно темнеет. Бесшумно подхожу к ней, чтоб не спугнуть, понимая, что она меня чувствует и видит в отражении. Я очень рискую, сокращая расстояние между нами, но желание быть ближе к ней настолько сильно и необъяснимо, что у меня уже перестают работать все стоп-сигналы. Ошибка. Большая ошибка - позволить ей войти и остаться.
А по небу, тем временем, плывет огромная черная туча, уже поглотившая закатное солнце. Она движется непривычно быстро и за считанные секунды накрывает Алматы плотным свинцовым полотном. Сильный ветер раскачивает деревья и дорожные знаки, гремит гром, после которого небо рассекает яркая молния.
– Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город, - задумчиво промолвила она под шум начавшегося ливня.
– Что-то знакомое, - хрипло отзываюсь, сделав еще один шаг. Теперь я стою в нескольких сантиметрах от нее и борюсь из последних сил с искушением.
– Не помню только, откуда.
– Булгаков, “Мастер и Маргарита”, - бесстрастно произносит Ирада.
– Любишь читать?
– смотрю на ее отражение в окне.
– Люблю. И, кажется, мне пора.
– Куда пойдешь сейчас? Не видишь, какая буря?
– глядя на нее из-под бровей, говорю грубо. Не хотел так и понимаю, почему она вздрогнула.
– Будет лучше, если я уйду, - шепчет, опустив голову.
– Прийти к тебе было большой ошибкой.
Плавно повернув голову вправо и затаив дыхание, она подписывает себе приговор, потому что у меня уже нет сил бороться. Ты права: не надо было тебе приходить и будить во мне зверя - такого же темного, как та самая грозная туча.
Становлюсь к ней вплотную и физически ощущаю боль внизу. Не знаю, понимает ли она, что со мной происходит. Не знаю, целовал ли ее кто-то раньше. Но когда Ирада разворачивается и поднимает на меня невинные глазки, я уже перестаю мыслить здраво, протягиваю руку, обнимаю ее за шею, и притянув к себе, целую.
Ее пухлые сладкие губы сводят с ума и опьяняют клубничным ароматом, мягкостью и покорностью. А она ведь совсем не сопротивляется, а вцепившись пальцами в мою футболку на спине, тихо стонет. Свободной рукой давлю на спину и внезапно боюсь, что она, как хрупкая кукла. сломается.