Моя нелюбимая девочка
Шрифт:
– Окей, - кривит рот в довольной ухмылке.
– Сразу же, - грожу ему указательным пальцем.
– Я понял.
Разворачиваюсь и шагаю в подъезд, а Аслан уверенно идет за мной, придерживает тяжелую железную дверь, пропуская вперед.
– Где туалет ты знаешь, - жестом указываю на комнату, когда мы заходим в квартиру.
– Вперед к облегчению.
– Мелкая, но такая вредная, - бубнит себе под нос.
Симба, обрадовавшись, что хозяйка, наконец, пришла, задорно лает и подпрыгивает.
– Ах ты мой зайка, - сажусь
– Ты еще другие грани моего характеры не видел.
– Да мне и этих достаточно, - открывает дверь, и почти заходит, но потом поворачивается.
– А можно быть со мной хотя бы наполовину такой же ласковой?
– Нет нельзя, - смеюсь я.
– К Симбе у меня особенная любовь.
Малыш подбегает к Аслану и принимается обнюхивать его и задорно вилять хвостом.
– Вот видишь, ты ему понравился. Так что расслабься и получай удовольствие.
Встаю, снимаю сумочку на длинном ремешке, ставлю ее на комод и убираю солнцезащитные очки с макушки.
– ИРАДА ТВОЮ МАТЬ!
– орет дурниной Аслан, от чего я подпрыгиваю и чуть Богу душу не отдаю.
– ЧТО?
Повернув голову вижу картину маслом: Аслан держится за дверь и прожигает меня кровавым взглядом, потому что моя собака, мой милый Симба активно “насилует” его ногу. Аслан весь красный от злости. Стиснув челюсти, дышит через нос и вот-вот взорвется. А вот Симба, довольно высунув длинный язык, активно работает тазом. После увиденного моя жизнь больше никогда не будет прежней.
– Убери его!
– рычит Аслан. – Быстро!
– Симба! Милый, так нельзя! Атата!
– подбежав к ним, стараюсь спокойно оттащить спаниеля от ноги Аслана, но он вошел во вкус.
– Симба, пошли!
С горем пополам у меня, наконец, получается и разочарованный пес надменно фыркнув, убегает на свой лежак в зале. Обиделся, что не дали закончить.
– ЧТО? ЭТО? БЫЛО?
– гневно чеканит мужчина.
– Что, Асланчик, не нравится быть чьей-то сучкой?
– скрестив руки на груди спрашиваю я, еле сдерживая смех.
– Карма - она такая.
– Что ты сказала?
– черные глаза наливаются кровью и теперь он и вправду похож на льва, готового растерзать ягненка.
Он медленно движется на меня, а я отступаю, как загнанный в ловушку зверек.
– Ну-ка иди сюда!
– грозно приказывает он.
– Нееет, - выставив руки вперед и смеясь в голос, мотаю головой.
– Это называется садка, Аслан. Все собаки делают это.
– Какая блядь садка? Твоя собака только что чпокнула мою ногу!
– цедит сквозь зубы.
– Только ногу, твоя котешка (попка) цела и невредима, - прыскаю со смеху.
– Ну все!
Аслан срывается места, а я с визгом убегаю от него в зал, прыгаю на диван и, схватив большую подушку, защищаюсь ею, как щитом.
– Не подходи!
– ржу в голос и уворачиваюсь, когда он пытается схватить меня за ногу.
–
– сквозь рычание все равно слышу довольные нотки.
– Ни одна женщина не унижала меня так, как ты и твой грязный рот.
– Помнится, тебе нравился этот грязный рот, - скачу по дивану и запрыгиваю на кресло рядом с дверью. Бедняжка Симба смотрит на весь этот хаос и думает, что я сошла с ума.
– Нравился, когда он использовался по назначению, - сильными руками все-таки выхватывает подушку, но тем самым дает мне возможность проскочить и вылететь в дверь.
Бегу в спальню, а Аслан, конечно за мной. Ничего не остается, кроме как запрыгнуть на кровать.
– Я в домике. Я в домике, - не переставая смеяться, поднимаю руки и соединяю их над головой.
Но кого уже волнует мой домик. Оказавшись рядом, Аслан ловко смыкает пальцы на щиколотках, тянет их на себя и я падаю на матрас и как пушинка слегка отскакиваю. Аслан за секунду взбирается на мое святое ложе, накрывает собой и, пользуясь тем, что я разгорячена и растеряна, рычит в губы:
– Руки подними!
– Аслан, это уже не смешно, - нервно смеюсь, понимая, что темнеющий взгляд льва говорит только об одном.
– Руки!
Грудь вздымается от учащенного дыхания, но я подчиняюсь этому мужчине. Ладони, словно невидимые наручники, сковывают хрупкие и тонкие запястья. Возбуждение нарастает, воздух тяжелеет, мысли путаются. Кончиком носа касается моего и предупреждает:
– Пора возвращать долги, малыш.
Мгновение…и Аслан яростно и властно сминает мои губы, проникает языком в рот, наказывая за непокорность и лишая воли.
Глава 40. Больше не повторится
Ирада
Такого голодного поцелуя на грани, когда ты пожираешь и тебя пожирают, не в силах насытиться, я не припомню. Подо мной горит покрывало, за которое я цепляюсь, когда Аслан прикусывает подбородок, мажет губами по шее, а руками задирает футболку и сам же ее с меня снимает. Учащенно дышу, наблюдая за тем, как он снимает свою и поддавшись вперед, пробегаюсь пальчиками по выступающим твердым кубикам и облизываю припухшие губы. От моей неожиданной ласки он запрокидывает голову и хрипло рычит.
– Соглашение, Аслан…
Глаза в глаза. Одна волна поднимается над нами. Но мы еще можем все закончить, пока не зашли далеко.
– Нах*** соглашение.
Коснувшись резинки юбки, тянет ее вниз, и я это позволяю, потому что уже не в силах сопротивляться. Лежу под ним в белом кружевном комплекте и кайфую от восторженного взгляда, от легких поглаживаний, сменяющихся настойчивыми.
Устроившись между моих ног он впивается губами в плечо, выбивая из меня протяжный стон. Пальцем цепляет лямку бюстгальтера, спускает ее вниз, а затем чуть приподнимает меня и ловко расстегивает лиф. Внизу горячо и влажно, остро и сладко. Он прав, к черту все.