Моя профессия ураган
Шрифт:
Я замерла, блаженно вытянувшись…
— Но все же, Радом, говорю откровенно, — я твоя невеста…
— Кто бы сомневался! — запустил он свои руки в мои волосы…
— Радом, я не шучу, я сказала!
— Я предпочел бы слово жена! — сказал он невнятно, ибо впился в губы и был занят поцелуем, совершенно не обращая на мои попытки никакого внимания.
— Ну смотри, — я тебя предупредила, — я твоя сбежавшая невеста!
— Никуда ты уже не убежишь, — сказал он, поднимая меня на руки и аккуратно ложа
Глава 57
Но Тигэ была тут же рядом и лупила нас до тех пор, пока мы не отпустили друг друга. Куда там до объятий, когда тебя лупят по локтям и косточкам.
— Тигэ, какая разница, когда мы официально поженимся, — возмутился Радом, — если ты говоришь, что все равно она уже женщина и замужем?
Тигэ буквально остолбенела из того, какие выводы сделал Радом из казалось бы взаимоисключающих общение фактов.
Как она его лупанула!
— Вот так мышление! — ехидно воскликнула она. — Тебе следовало бы в первую очередь подумать, что у нее есть уже муж.
— Разведется! — твердо сказал Радом, держась за отбитую кость и ойкая. — И потом, ее могли просто изнасиловать, и поэтому она потеряла память. И вовсе незачем ей об этом вспоминать! Может, вы ей дурную услугу оказываете, которая сломает ее и сделает ее саму безумной.
— Что?!? Меня изнасиловали?!? — почему-то бешено взъярилась и возмутилась я, оскорбленная таким предположением до глубины души. Этого никто не мог… Да и я совершила бы самоубийство еще до этого, выключив сердце. И врагам достался бы только труп. — Ты в своем уме?!
— Ну, ты кого-то, — тут же поправился Радом, отмахнувшись.
Я ахнула! За кого он меня принимает… Я… я не насилую мужчин на войне… Хоть иногда и очень хочется…
— Это бывает во время военных действий. И по времени как раз сходно с войной…
— Значит, она из Славины? — сказала Тигэ.
— Точно! — сказал Радом. — Вот и объяснение ее способностям… И никакой принцессы не надо. Венчай нас!
Старуха Тигэ вместо этого зачем-то потрогала его лоб. Странный обряд какой-то, я такого еще не видела, — подумала я и радостно стала рядом с Радомом.
— Ты точно повредился в уме, — сказала она. — Хотя температуры вроде и нет…
Я только устало вздохнула. Концерт по заявкам на сегодня отменяется за отсутствием официального оформления актеров.
— Радом, — все же спросила я вечером. — А как быть с тем, что я, быть может, женщина?
— Надо быстрей это проверить…
— Не станет ли это между нами непреодолимой преградой? Я люблю тебя, и меня другого не будет — я не умею двоиться, это я знаю точно… Но не будешь ли ты все время вспоминать это самое?
— Дурочка моя маленькая, если ты еще раз напомнишь, что ты уже возможно женщина, то я не выдержу, и мне не станет преградой даже твоя одежда. И старуха Тигэ тоже, вздумай она залезть между нами…
Я затряслась от еле сдерживаемого смеха.
Он подумал и ласково сказал:
— Я человек, а не какое-то животное… И я люблю тебя. И честно говоря, хотя мне и хотелось бы быть для тебя первым, но я просто люблю тебя и не думаю об этом… Мне кажутся такие мысли неблагородными и подленькими. И ты меня оскорбляешь такими мыслями. Если любимая сердцем чиста, какое это имеет дело?
Я всей душой потянулась к нему.
— Я люблю тебя, Радомушка. Такого как ты есть. Просто люблю… — сказала я у него на груди… — И у нас будет много детей, а я буду тебе верна всегда…
Я уснула у него на руках, но на этот раз он держал меня нежно и осторожно, словно боясь оскорбить меня слишком вольным движением, будто я была невинная девушка…
Надо сказать, что на следующий день я вела себя скромнее. Даже не раздевалась бесстыдно.
— Совсем ненормальное положение, — вздохнув, сказала я. — Вроде и замужем, и вроде нет. Вот и получается такое извращение, ни раздеться перед мужем, ни одеться.
— Можешь раздеться, — шепнул мне муж, щекоча. Я заливисто засмеялась, закидывая голову, забыв обо всем. Вскоре все было забыто. Но, хотя и загорала временами, но вела себя уже не так бесстыдно, рассудив — семь бед один ответ.
— Расскажи хоть, как ты убежала второй раз? — спросил он меня. — Чтоб я был хоть подготовлен…
Я честно рассказала до того момента, как села в лодку, и сколько прошло времени после того, как я встала. Он смеялся, как зарезанный. Тигэ ему помогала.
— Ну дочка, так дочка, — сказала она, вытирая непрошенные слезы.
— Может, мы не будем заезжать туда? — с надеждой спросила я. — Может, мы сразу поедем искать мои следы?
— Так-так, — сказал Радом, уловив в моем голосе явное нежелание. — Я думаю, этим дело не ограничилось. А ну выкладывай, что там произошло.
Я обиженно отвернулась.
— Дальше я не помню, — сказала я тихо-тихо, чтоб никто не слышал эту наглую ложь. — И вообще, лучше к ним не заезжать, — тут же добавила я честно для равновесия.
— Врать не хорошо, — вздохнув, сказала Тигэ. — Но, я думаю, они живы…
— Эх! — Радом только вздохнул.
Я прильнула к нему.
— Не подлизывайся! — сказал он. Но обмяк и скоро обо всем забыл…
— Радом, я если я все же твоя невеста, ты что — убьешь меня? — играя его волосами, спросила я.
— Губа не дура! — сказал он. — Во-первых, мне тогда надо на тебе быстрей жениться. Тэйвонту не пойдет против своей Семьи. А жена становится тэйвонту, хоть и по мужу… А во-вторых, ну у тебя и запросы! — засмеялся он. — Ишь, как размахнулась!
— А кто она? — невинно спросила я.