Моя профессия ураган
Шрифт:
— Это тайна, — прошептал он мне на ухо, касаясь губами мешавшего локона. — Но если б ты была она, то меня не подпустили бы теперь к тебе на пушечный выстрел. И, скорей всего, еще в столице за тобой вырядили бы целую армию…
— А может, они боятся за армию? — невинно спросила я. — И надеются, что все решится само собой: я стану твоей женой, забуду про все, и буду нянчить маленьких Радомчиков, которых кто-то мне наделает…
— Этот кто-то в сем клянется! — сказал Радом. — Худенькой тебя не оставим…
Я вздохнула.
Что не сегодня.
— Но ты точно не она, — лукаво шепнул
— Как к кому, — печально сказала я.
Мы оба, обнявшись, засмеялись.
По моей просьбе несколько часов в день и вечером Радом тренировал меня на мечах. Хотя времени уделялось сравнительно немного (по меркам тэйвонту и по моим собственным, ибо я привыкла тренироваться по четырнадцать часов в день), но в эти часы я выкладывалась так, что меня приходилось нести на руках до родника, реки и постели. Радом откровенно любовался мной. Чувствовалось, что тренировать меня ему доставляло ни с чем несравнимое удовольствие.
Тигэ тоже помогала нам, устраивая мне спарринги против двоих одновременно, чтоб я с самого начала привыкала к живому бою. Но на мечах с Радомом я боялась.
— Боюсь, — качала я головой, когда Радом приказывал нападать во всю силу. — Убью еще тебя нечаянно, а потом хоть волосы по тебе рви.
Радомушка мой только смеялся. Все-таки он был настоящий Мастер. Это было искусство, которое захватывало дух. Он мог обезоружить меня одним движением, даже не вынимая меча. Голыми руками…
Я злилась и тренировалась еще упорней. Требуя у Радома и Тигэ, чтоб они дрались при мне, когда я была обессилена.
А я впитывала их бои самим своим естеством, основой сознания, так что они скоро из меня поперли наружу…
— Ты быстро учишься, — довольно сказал однажды Радом. — У меня никогда не было такой упорной и талантливой ученицы. Я передам тебе все, что умею…
Я напала на него. Он легко отбился, перекрутил мой меч через спину, отобрал и захватил меня в объятия так, что я не могла шевельнуться, только стонала.
— И сделаю это с удовольствием!
— Смотри Радом, — пригрозила ему я, — если ты будешь обнимать меня каждый раз, отбирая меч, я стану совсем плохим воином. Ибо бессознательно буду бросать его, чтоб оказаться в твоих руках!
Он только засмеялся.
— Ты можешь сделать то же со мной! — лукаво сказал он. — Обнимать меня при моем поражении… Это стимулирует победу.
Тут засмеялась не только я, но даже старуха Тигэ…
Мы прибыли на заимку действительно вместе Рихадо. Он, похоже, просто ждал нас в дельте реки, через которую шел сухопутный путь через мосты.
— Вот это конь! — уважительно сказал он. — Знаменитый! Если я не ошибаюсь, это тот самый зверь, что терроризировал Дивенор последние несколько лет?
Дар его ударил за такое оскорбление ногой. Я еле успела его сдержать. Хорошо еще — попало по животу, железно оплетенному мышцами и выдерживающему у тэйвонту страшные кулачные удары. Но Рихадо ахал и охал до самой заимке, сидя на коне впереди Тигэ, которая лечила его известными только ей средствами…
Бесстыжая… А еще старуха…
Заимка встретила нас, ощетинившись амбразурами и заложенными мешками с песком окнами, в которых угрожающе торчали арбалеты.
— Что за притча! — выругался Радом, и, оставив меня на Тигэ. И, приказав всем вынуть оружие и быть настороже, пошел выяснять. Он хотел оставить мне плащ, но я хладнокровно сказала, что в этом случае пойду впереди его, закрывая его от стрел, и никто меня здесь не удержит… Он понял, что это последнее слово, и сдался. А по-моему, он уже просто привыкал подчиняться жене. Ибо для самих тэйвонту, так же, как и в Славине, в состав обряда обязательно включалась формула о повиновении мужа жене и главенстве жены в семье… Это было надежно и решало все конфликты в зародыше, ибо жена умнее и компромисснее. И гасит их в сперматозоиде. Но, может быть, поэтому они так осторожно и ответственно женились… Вообще-то, лучше, чтоб меня венчал священник тэйвонту — вдруг поняла я.
Наконец, они там открыли и немного "разоружились". Боже, ну и видок у них был.
Сплошные калеки, все в гипсе и бинтах!
Нельзя сказать, что я опечалилась и заплакала от их вида… Это была бы злостная клевета. Но неправда и то, что я хохотала во все горло, как пыталась оговорить меня потом Радому старуха Тигэ… Я тихо, и тряслась… Но овладела собой при виде Радома.
Когда они увидели меня, их лица побелели.
— Привет! — весело сказала я, спускаясь под руку с Радомом.
В ответ они шатнулись на стены.
Шоа дико завыла, как кошка, и прыгнула на меня.
Радом сам защитил меня. Он мой муж. Он не хотел трупов.
— В чем проблема? — миролюбиво поинтересовался он.
— Радом!!! — хором закричали все. Явно жалуясь на меня. Доносчики…
— Ну и? — хладнокровно спросил он.
— Она избила нас!
— Она покалечила нас!
— Она натравила на нас своего коня, хотя будет тебе говорить, что сдерживала его! Она так кричала — быстрей убегайте, я его держу, — что он покусал и изуродовал всех нас. Пока эта холера кидала в нас ножики, будто на учениях.
— Кого-то убила? — о чем-то размышляя, спросил Радом.
— Нет, но многим перерезала бросками руки и сухожилия, так что руки отвисли…
Радом, она не девочка, это боец!
— Радом, ты посмотри, что она сделала со мной! — протягивая ему руки, весь в гипсе и деревянных шинах, сказал сзади старик Рики. — А четверо старших тэйвонту еще до сих пор лежат в гипсе. Она спустила на них коней.
— Неправда, — хладнокровно сказала я. — Они сами на них скакали. Я не виновата, если кто-то хочет совершить самоубийство.
— И это все? — зевая, спросил Радом.
— Да это было еще только начало!!! — изо всех сил закричали все.
— Что еще?! — возмутилась я. — Я же ускакала от вас!
— Радом, не верь ей, эта вертихвостка стравила нас с черными тэйвонту, так что нам стало не до нее! Тут такое было! — прямо завыли они.
— Откуда здесь черные тэйвонту? — вскинулся Радом.
— Когда она удрала, мы встретили на том берегу Ахана и трех его людей. Узнав, что мы ищем девчонку, дважды принесенную нам тобой, они охотно поскакали за ней, приняв участие в погоне… Тем более, что половина из нас стала калеками…