Моя профессия ураган
Шрифт:
Кто-то возмущался, зачем поворачивать, она же на другой берег плыла…
Мне влили какой-то горькой настойки на спирту, которую я чуть не выплюнула. Но и это меня не пробудило. Да этого, видно, и не предполагалось, когда насильно поили этой водкой…
— От простуды… — это, по-моему, капитан приговаривал.
Я спала…
Последнее, что еще хоть как-то отложилось в памяти, что Радом лег рядом со мной, все еще немного вздрагивающей, согревая меня своим горячим мощным телом, сказав, что ему тоже надо отдохнуть, и указав, когда разбудить его. Уткнувшись
И больше ничего не помню.
Я спала…
Уткнувшись лицом Радому в грудь, а потом закатившись под мышку. Спала сладко и крепко, крепко и спокойно, непоколебимо веруя в свою звезду и ничего не боясь…
Глава 19
Когда я открыла глаза, комната не качалась. И вообще, по-моему, светило солнце. И где капитан?
— Приплыли? — сонно спросила я.
— Приплыли, — радостно подтвердила вошедшая Юурга. С минуту я тупо смотрела на нее. Потом на комнату… Потом обратила внимания на свой плащ, в который была закутана за обедом и в котором спала сейчас… Секунд тридцать глядела… Я поняла, что весь побег мне просто приснился… И истерически захохотала…
— Ты чего? — встревожено спросила Юурга.
— Да, ничего… — махнула я рукой. Смахивая выступившие от ненормального смеха слезы. Боже, как я обманулась! — Какой сон мне приснился! — хохотала я как дура. Правда, вспомнив концовку сна, я отчаянно покраснела. Вот уж не подумала, что мне снятся такие странные сны! И чтобы поскорей сбить эти мысли, пока меня в них не заподозрили, я спросила. — Значит, я уснула тогда за столом? Прямо на руках у Радома? Или у других? А где Радом? Уже ушел?
Юурга только обеспокоено в недоумении глядела на меня.
Я непонимающе посмотрела на нее.
Вошла кобра. Я, глядя на нее, сама себе заулыбалась. Хотя она была в очень приличной косыночке. Я себе такую же хочу!
— Чему лыбишься? — хмуро спросила та.
Я лукаво промолчала. Знала бы она, как в своем сне я ей ловко отомстила, какой я была ловкой и способной!
Шоа — кобра, Шоа — кобра… — запела я.
Не рифмуется!
— Я тебе во сне такую пакость сделала! — закружившись и закинув голову, сказала я. — Такую!
— Какую еще пакость?! Какую еще пакость задумала эта кошка?!? — чуть не вскричала кобра, едва не завыв, и мигом бросилась к Юурге, схватив ее и требуя от нее ответа. — И так мало ей, чего устроила?!?
— Ты чего? — отступила я. — Бешенная, да? Что я тебе такого сделала?
Вошедший мальчишка Гай одновременно спросил всех с порога:
— Чем это старик Намиро, приезжавший с Радомом, был так взбешен? Что за остров, с которого его забрали?
Он гордо пытался меня в упор не замечать. И не смотреть.
Но я не смогла ответить, потому что подверглась яростной атаке.
— Что я тебе сделала?! — буквально завыла от бешенства Шоа, и сорвала с головы косыночку, обнажив наголо обритую, как голый зад, или женское колено, голову.
Забыв про всякую осторожность и вежливость, я, будто была одна и Шоа не было, отчаянно затряслась от смеха. И никакое сознание, что это неприлично, что Шоа здесь рядом и это может дурно на ней сказаться, не могло на меня повлиять.
— Ой, простите… — повторяла я, трясясь от хохота. — Ой, простите…
Увидев, что я просто нагло плачу от смеха в ее присутствии, будто перед мартышкой, вместо того, чтоб проявлять все видимые признаки раскаяния, кобра просто взбесилась. Юурга еле сумела удержать ее, а то было бы полно трупов.
— Извините! — сказала я Шоа. — Я просто не могу сдержаться…
Я имела в виду, что смех истерический и не контролируемый, а вообще я ей сочувствую, даже очень сочувствую, но та почему-то вообще озверела. И Юурга должна была отбрасывать ее боевые атаки.
— Я ее убью! — завопила она, как резаный павиан.
— Что происходит? — спросил ворвавшийся Рики. Хмурый, между прочим, до чертиков. — Она опять что-то затевает?
— Я видеть ее не могу, — буркнула Шоа.
— Что я затеваю? — спросила я не несущим ничего хорошего звонким напряженным голосом.
— А кто натравил нас на Хана!?! — не выдержал и сорвался, гаркнув, уже старый тэйвонту. — Ну?! Вспомнила?! Кто пытался его прикончить, а отвечали мы? Почему я ребят должен был из королевской темницы вытаскивать, еще и самому уверять судью в своей лояльности, что меня чуть самого не казнили да не посадили?!?
Я против воли снова задохнулась от смеха.
— А кто он такой, этот Хан? — наконец выговорила я.
Но мне не ответили и замолчали. Ибо слишком равнодушно я спросила. И слишком острый интерес к нему у меня почувствовался.
— Вы бы мне рассказали про все, — попросила я. — А то я плохо помню, что было.
После того, как я уснула, — с сомнением проговорила я, разглядывая одежду на себе. — Между прочим, этот Хан сам виноват, — ребячливо заметила я. — Он первый начал! Я пыталась его спасти!
— Да-да, он рассказал! Пыталась связать и утопить!
Я снова присела от смеха.
— Ммм… Вот как здесь реагируют и платят за стремление спасти! — выдавила через силу я. — Я же его обвязать под руками хотела, когда он сам не смог. А что он за птица? — невинно улыбнулась я. И потерла виски. — Не помню. Ей богу ничего не помню! Кто он?
Они все замолчали, разглядывая меня. Но я сама разглядывала то, что было под плащом. Хм… На этот раз простенькая одежонка. Естественно, я повернулась к свету, то есть головой к окну. Да и смущать людей видом бренного тела не надо.
Не надо жертв…
— Ты смотри! — жестко сказал старый тэйвонту. — Если б не непонятная слепота к тебе Радома (я невольно вдохнула с силой воздух и грудь у меня невольно поднялась) то я б, не поглядев на пол, разговаривал бы с тобой по другому.
— Радом хочет на мне жениться? — мечтательно глядя в окно, спросила я. — Когда?