Моя профессия ураган
Шрифт:
Впрочем, это мне тоже, только, наверное, будет поставлено в вину и будет лишь пунктом обвинения, когда меня казнят непонятно за что. Я тяжело вздохнула.
Если раньше и не было за что, то теперь я уже наделала достаточно, чтоб даже просто повесить меня как воровку. Но такая определенность меня нисколько не утешила.
К тому же я ранена. И тут меня озарило! Господи, какая я дура! Да после такого разгрома тысячи людей ранены. И моя рана не только никого не удивит, а, наоборот, если правильно поставить, может стать моим собственным оружием, заставив людей пойти на помощь девушке. И никого не удивит, что я потерялась в этом хаосе и хожу-брожу, всюду заглядываю —
Это был гигантский город, к тому же начинались праздники. Впрочем, это не я им устроила такой праздник!
Первым делом я, конечно, соответственно перегримировалась. Мужчины даже не подозревают, как может изменить девушку всего несколько штрихов. А потом тщательно продезинфицировала и перевязала раны. Вот и аптечка Радома пригодилась — точно знал кто.
Через какое-то время всюду уже совала свой нос чуть любопытная и нагловатая бойкая деревенская хохотушка. Искавшая повсюду своего жениха.
Сколько тут было интересного! Сколько было цирков, лавок, торговцев, уже во всю продававших ворованный товар, громадных амфитеатров, Храмов, скульптур…
Столица!
Я бродила ею, когда, выйдя на площадь, замерла, пораженная, в восхищении…
Сердце испуганно забилось, когда я на него посмотрела… Конечно, я уже видела его раньше издалека, ибо его невозможно было не увидеть даже за десятки километров, но я была слишком занята своим выживанием и как-то выпустила его мимо сознания, словно в упор не видела… Но теперь я его увидела вблизи, этот
Храм!!!
Сердце пульсировало как бешенное, а по телу разливался странный жар. Я стояла на краю искусственно очищенной площади в километр радиусом, вымощенной черным мрамором и гранитом. На которой в центре возвышался ослепительно белый Храм.
Ах, как он был красив! Дело не только, что он был восемьсот метров в высоту, как довольно точно оценила его я… Дело в том, что эта красота была какой-то нереальной и зыбкой… А искусственно подчеркнутая высота, где на площади не было никаких деревьев, строений, домов, лавок — ничего до самого Храма, давало какое-то непередаваемое ощущение величия.
Я долго стояла как завороженная, раскрыв рот… По телу то и дело пробегали волны трепета и восторга, а голова просто кружилась от легкости и восхищения… У меня было такое ощущение, что крылья Храма звенят, как колокольчики…
Восемьсот метров! И при этом остаться сказочно утонченным, легким, будто трепетным! Это сочетание легкости и величия давало страшный эффект — точно дышать легче стало… Именно возвышенность, величие, одухотворенность…
Величие, но не земное, Божественное…
Восемьсот метров в высоту, расположенный на искусственно очищенной площади, где на километр ничего не было — только плац, вымощенный специальными плитами с изречениями — он производил безумное впечатление. Обычные даже высокие громадины скрыты среди домов, деревьев, природы… А тут искусственно все было убрано… И создавало ощущение именно человеческой одухотворенной мощи… И это было шоком… А ведь он и без того был просто невероятно, фантастически, как-то нечеловечески красив… У меня только при взгляде на него начинало бешенно пульсировать сердце…
Впрочем, я видела, что на него многие так реагировали. Говорили даже, что на этом странном свойстве Храма, сдвигающем психику, церковь и построила свою власть, ибо достаточно было побывать в нем, чтоб не сомневаться в существовании Бога. Он просто втягивал твое внимание и каким-то странным образом будил сердце… Здесь было легко и покойно. Говорили еще про некий терафим, сделанный из прозрачного кристалла… Говорили, что он затмевает красотой Храм, и что к нему никто не может приблизиться и коснуться…
Не знаю, сколько я так простояла, когда вдруг поняла что узор на перстне созвучит песне Храма, не повторяя, а как бы объединяя ее на более высоком уровне, и между ним и Храмом словно пульсирует поток энергии. Я поняла, что у меня опять приступ сумасшествия, и устало отвернулась.
Я не решилась в тот самый день зайти внутрь Храма — мне было достаточно внешнего впечатления… К тому же мне сказали, что у Храма собственные тэйвонту, которые следят за порядком, а тэйвонту это были последние люди, с которыми мне хотелось сегодня видеться.
К вечеру тема гибели тэйвонту была, кажется, основная… Я ловила и поддерживала десятки разговоров, пытаясь выяснить, кто я, и что может за этим стоять. Эту тему перебила разве только весть о том, что местный принц Сариа (не королевской Семьи, а правящий городом, Семья Сариа) наконец сделал своей наследницей юную принцессу Аниу, во всеуслышание заявив о том, что он за древние традиции и любит тэйвонту. Правда, злые языки тут же все испортили, поговаривая, что он сделал это, опасаясь какой-то мести и не желая подставлять под занесенный нож сына. А также слишком впечатленный массовой гибелью черных тэйвонту, убедившись, как некрепка их защита. А Радом требовал от него иного… Город гудел от различных сплетен и слухов, и все втихомолку поносили каких-то "новых" тэйвонту в черных одеждах…
Зато я побывала у аэнского лекаря, ибо беспокоилась за сухожилие руки. Аэнские знахари-хирурги — были мастера на все руки; у них, как у тэйвонту, хирургия стояла на столь высоком уровне, словно в Славине.
Я не скоро попала туда — пришлось наболтаться с кавалерами до упаду, вытягивая из них незаметно информацию, раз я здесь. Впрочем, тема паники лошадей и гибели двух сотен "черных" тэйвонту, как и их роли в этом бардаке, к вечеру была основной. Многие видели в этом небывалом происшествии (раньше гибель даже одного тэйвонту, если только не было войны, была чудовищным ЧП и поводом для разговоров на целые недели) знак божий или "божью кару" в зависимости от человека. Впрочем, ругали вслух тэйвонту неохотно и сквозь зубы. Ругали в основном отвлеченно тех двухсот с половиной дурней, которые такую гадость уделали. Не называя конкретно. Ничего особого я не вытянула… Два часа болтовни не стоили того, чтобы узнать, что тэйвонту в "черной" форме — это какие-то не настоящие новые тэйвонту, как-то связанные с церковью. И не снискавшие особой любви населения — про них распускали жуткие слухи. По сравнению с ними благородство и честь "настоящих" тэйвонту казались ангельскими.
— Настоящие — это которые в Ухон, — авторитетно сказал парень, который увивался за мной тут уже полтора часа, похваляясь своей сломанной кистью. И это несмотря на то, что я ему откровенно заявила, что у меня есть жених, и что он его достанет, чуть что. Если он будет и дальше таким наглым и невоспитанным болваном. Но он был на все согласен…
Джентльмены во всю старались объяснить несчастной простушке, которая "не понимала" то одного, то другого и широко восторгалась, раскрыв рот, его начитанностью и умом, прося помочь ей разобраться — ой, я наверно ужасно глупая и не понимаю как это, а вы такой умный! Мне пришлось долго ожидаться очереди, так что я стала волноваться, не задержалась ли я тут слишком.