Моя СверхНовая
Шрифт:
Крис, наблюдавший за ним с самым серьёзным видом, цокнул. Что-то было не так. Песня всё ещё обладала своими шероховатостями, которые не удавалось сгладить. И дело тут было не в тональности.
– Пусть попробует оборвать ноту в конце, — сказала я, чуть подумав.
Крис и остальные парни, которые уже отстрелялись, повернулись в мою сторону. Это был чуть ли не первый раз, когда я открыла рот не для того, чтобы поздороваться или сказать что-то вроде «окей, поняла, да», а с конкретным советом.
– В каком смысле? — спросил Крис.
Я прикусила губу, глядя на монитор, на который была выведена звуковая дорожка. Я уже столько раз за этот день услышала этот трек, что, наверное, могла бы уже наиграть его, причём — вслепую. Да — не только у Ноа был отличный музыкальный слух. Ещё мы оба в школе ненавидели нотную грамоту, но это уже детали.
Так вот. Прослушав музыку столько раз, я понимала, что с текстом действительно что-то не так. Точнее — с ним всё хорошо, но как будто не хватает чего-то. Какой-то искорки, что ли.
Чуть подумав, я попыталась облечь свои мысли в слова:
– Припев достаточно динамичный, но так есть момент, когда музыка будто обрывается, чтобы потом снова заиграть. И бит, который идёт потом, довольно мощный. Я так понимаю, там и танец будет? — повернулась я в сторону Алана.
Парень кивнул:
– Да, мы с Ноа уже почти закончили составлять хореографию.
— Тем более. Мелодия резко обрывается, но Майки продолжает петь. Возникает диссонанс. Он может оборвать фразу в самом конце, ровно с музыкой. Знаете, как на последнем вдохе. Замереть — и потом продолжить с битом. Получается, как заминка перед затяжным прыжком. Или, как бывает, когда серия какой-нибудь мелодрамы заканчивается на самом интересном месте — и ты такой «да ладно?! А дальше то что?!». Вот если это примерно так обыграть — мне кажется, получится более гармонично.
Крис, который всё это время меня внимательно слушал, чуть нахмурив брови, повернулся к стеклу, за которым всё ещё стоял смущённый Майки.
– Ты понял, что имела в виду Ава? — спросил у него лидер.
Паренёк кивнул:
– Думаю, да.
– Давай попробуем сделать так, как она посоветовала.
Крис снова включил музыку. Когда Майки дошёл до того самого места, я невольно на секунду замерла. Как и певец, обрывая текст на полуслове, чтобы потом, спустя томительную паузу, буквально выдохнуть оставшуюся часть фразы в микрофон.
– Вау, — сказал Вуди удивлённо, — У меня мурашки пошли по рукам. Это так круто. Майки так хорош.
Крис кивнул, улыбнувшись:
– Да, это действительно было отличной идеей, — повернувшись ко мне, парень добавил, — Спасибо.
— Мисс, мы приехали.
Вынырнув из воспоминаний, я огляделась. Действительно, машина плавно припарковалась возле нужного мне здания. Расплатившись с таксистом, я буквально побежала в сторону входа, а после — на третий этаж, пытаясь найти павильон, в котором снимались наши бриллианты.
На пороге я буквально врезалась в Криса, который, судя по всему, поджидал меня. Как я это поняла? О, всё просто — по облегчению, что буквально разлилось на его лице.
— Ава, — выдохнул парень, — Наконец-то.
— Прости-прости-прости! — воскликнула я, чуть не падая ему в ноги, — Мой организм решил, что сегодня выходной, и я его просто послушалась.
— Всё нормально. Мы пока не начали — парней гримируют. Так что не спеши казнить себя. Пойдём.
Кивнув, я поспешила в сторону своего рабочего места, параллельно оглядывая локацию и, наконец, обращая внимание на внешний вид Криса.
— Вы, что, мафиози? — спросила я парня.
На нём красовались чёрные брюки, белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, жилетка и кобура для пистолета. Руки и шею украшали временные татуировки, каштановые волосы уложены на какой-то гангстерский манер, а на лице красовался сценический грим. Прибавьте к этом цепь на шее, перстни на пальцах и серьги в ушах — небольшие кольца из белого металла. Смотрелось очень даже хорошо. Я бы сказала — горячо.
Крис кивнул:
— Вроде того. Но только по сценарию, — добавил он с улыбкой, — В душе мы всё такие же котики.
— Таких котиков кастрируют ещё в приюте, Крис, — парировала я.
В глазах парня мелькнул суеверный ужас. Кажется, он был в шаге от того, чтобы перекреститься. Заметив его реакцию, я хохотнула:
— Шутка! Всё, я пошла работать. Увидимся на площадке.
Говорила я так, разумеется, образно. По идее мне вообще не нужно было пересекаться с парнями — я контактировала с режиссёром, а уже тот — с музыкантами. Точнее, я так думала. Признаться честно, это была моя первая работа вне студии, а на съёмках. Так что, как оказалось, за картинкой мне тоже приходилось следить. Только не с точки зрения построения кадра, а со своей колокольни. Поскольку монтировать всю эту красоту предстояло и мне тоже, я следила, чтобы юные таланты как минимум попадали в нужный ритм, а как максимум — не шевелили губами лишний раз.
— Йоу, детка! — ко мне подбежал Вуди.
Светило рэпа тоже был в наряде гангстера, который ему, как ни странно, шёл. Всё портил только пижонский взгляд да дебильная улыбка, которой он, видимо, рассчитывал меня охмурить.
— Здравствуй, Вуди, — кивнула я ему спокойно, продолжая разбираться в настройках, которые выставил Крис.
— Принести тебе кофе? Например, лавандовый раф? Или, может, спеть тебе серенаду? Что мне сделать, чтобы твоё сердце, наконец, оттаяло, и ты подобрела ко мне?
«Родиться на другой планете», — хотелось мне ляпнуть, но я понимала, что это уже будет грубостью. Мальчик просто не умел принимать отказы — вполне объяснимо, если учесть, что он был звездой. Однако, воспитывать его было ещё не поздно. Поэтому, повернувшись к нему, я с самым серьёзным видом спросила:
— Ты видел фильмы, в которых фигурирует русская тюрьма?
Вуди моргнул, растерянно покачав головой:
— Нет.
— Посмотри на досуге, есть достойные документалки. Ну, так вот, там заключённые пьют чифирь. Это такой капец какой крепкий чай. Просто проще взять — и пожевать заварку. Вот такие напитки я люблю, а не этот ваш кофе. О, а по поводу серенад — я предпочитаю матерные частушки. Осилишь такой жанр?