Моя война
Шрифт:
— Накажите, госпожа… Накажите…
Это была уже не просьба. Это было сладострастное желание. Аиша буквально теряла над собой контроль. И что мне с ней делать?..
Утро было солнечным. Как любое утро в Индии. Я открыла глаза и некоторое время созерцала солнечные блики, прыгающие на потолке. Окна оставались всю ночь приоткрыты, и теперь гомон улицы уверенно наполнял комнату.
Вчера удалось заснуть не сразу. Память подбрасывала какие-то мелкие детали виденного в храме. В голову лезли незваные мысли. Платок душителя, зачем он мне? Откуда эта уверенность, что все, что я видела там, вспомнится, когда будет необходимо?
Но, несмотря ни на что, я чувствовала себя хорошо
На соседней кровати спала, разметавшись, Аиша. Неугомонная девчонка скинула ночью легкое одеяло и теперь лежала обнаженная, в сонной непринужденности широко раскинув смуглые ноги. Тазовые косточки выделялись двумя уголками, маленькая грудь едва заметно вздымалась. Красивая все-таки девочка. Правда, со странностями. Но, с другой стороны, а кто сейчас без странностей? Люди без них часто просто скучны и, что удивительно, совершенно бесполезны. Они зажаты в своих разноцветных рамках и чувствуют себя в них вполне комфортно. А что означает — чувствовать себя комфортно в рамках? Это означает не иметь даже стимула для развития личности. Так и получается, что наиболее интересные, полезные и активные люди, это в основном как раз те — со странностями. И Аиша с ее склонностью к лесбийской любви и подчинению может принести гораздо больше пользы, чем законопослушная нравственность любой другой “нормальной” женщины. Значит, мне нужно лишь немного потакать ее желаниям, и этого будет достаточно для ответной реакции, а там уж дело техники — направить ее благодарность в нужное русло.
Стараясь не шуметь, я откинула одеяло, встала с кровати и приблизилась к спящей девушке. Присев рядом, я некоторое время смотрела, как в такт дыханию шевелится ее животик, покрытый легким пушком. Потом наклонилась и легонько дунула на жесткие волосики лобка. Поцеловала живот, а затем, смоченной в слюне подушечкой пальца осторожно-осторожно провела по темному соску. Потом еще раз. Мне показалось, что Аиша задышала чаще. Не переставая ласкать сосок, я коснулась другой рукой смоли ее волос. Ресницы Аиши дрогнули. Все, девочка больше не спит. Дав ей несколько мгновений на то, чтобы осознать реальность, я больно выкрутила тот самый сосок, который до этого момента ласкала. Аиша вскрикнула, но тут же сжала зубы и застонала. В ее темных, почти черных глазах плеснулось желание, оливковые руки вцепились в белизну простыни. Я удерживала ее на грани боли чуть более секунды. Потом шлепнула ее ладонью под согнутой ногой и прикрикнула:
— Ну, рабыня, чего разлеглась? Кто подаст завтрак своей госпоже?! Живо! И пусть это будет вкусно!
— Да, госпожа! — выдохнула Аиша, и ее словно ветром сдуло с постели. Мелькнуло за дверью полупрозрачное сари…
Ну, вот и отлично! Девочка получила желаемое, пусть не всю программу, но чуть-чуть. Это ведь и есть самое интересное. Будем играть по ее правилам.
Легкой походкой я направилась в ванную. Душ утром, особенно в Индии, — самая приятная необходимость, которую можно себе представить.
— Когда у нас встреча? — спросила я, принимаясь за кофе.
Аиша стояла предо мной, глядя в пол. Сегодня она ест после меня, как положено рабыне.
— Он все время находится там, куда мы пойдем, просто он может подойти или не подойти. Такое было его условие, госпожа.
— Угу… — Кофе был почти настоящий, что тоже неплохо. — Поешь и собирайся.
И через двадцать минут мы уже вышли на улицу.
— Эй, сестра! — Автомобиль Хатхи подкатил ко входу почти сразу. — Я так и знал, что тебе сегодня потребуются мои услуги. Так?
— Так, — подтвердила я. — Ты что, ждал именно меня?
— Ну, — Хатхи резво для его комплекции выбрался из машины и открыл заднюю дверцу. — В общем,
Ничего особенно популярного в этом месте я не заметила. Гостиница была не в самом оживленном месте города, да и заполнена едва ли не наполовину. По всей видимости, гостей и участников фестиваля селили где-то поближе к центру. Так и охранять легче, и наблюдение вести.
С одной стороны, мне было понятно поведение Хатхи. Он правильно рассчитал, что приезжая женщина в незнакомом городе больше доверяет человеку, с которым уже имела дело. Но с другой стороны, можно было бы заработать и в других кварталах, на других клиентах. Зачем ему торчать тут с утра? Хотя, кто знает, может быть, это его обычное место?
В любом случае я решила до поры до времени играть по чужим правилам.
— Хорошо, Хатхи. Ты очень нам пригодишься, — и мы забрались на заднее сиденье его такси.
— Куда мы едем? Показать вам храм Сидящего Кришны?
Я повернула голову в сторону Лиши. Та бойко пролопотала адрес и пояснила мне:
— Там очень хорошо готовят сабджи. Это небольшая харчевня.
— Отлично.
Пока мы добирались до указанного места, Хатхи был необыкновенно молчалив и даже не слишком возмущался непрофессионализмом других водителей. Только пару раз он возмущенно фыркнул и вскинул руки, словно призывая само небо обратить внимание на творящееся на'дорогах Джайпура безобразие. Молчала и Аиша, тесно прижавшаяся ко. мне всем телом и явно получавшая от этого удовольствие. Я решила немного разговорить нашего водителя.
— Что-нибудь случилось, Хатхи? Ты удивительно немногословен сегодня. Вчера ты был не в пример веселее.
— А! — Хатхи махнул рукой. — Все этот фестиваль, сестра! Во время него всегда происходит какая-нибудь гадость.
Я насторожилась.
— Гадость?
— И всегда что-то новое, сестра. Новые правила парковки, новые требования к автомобилям… Зачем мне нужны эти требования к автомобилям? Посмотри на него, — Хатхи ткнул кулаком в руль, тот возмущенно задрожал. — Колеса крутятся, руль тоже, двигатель работает. Что еще надо?! Какие такие требования? Кому от них станет легче?
— И что на этот раз?
— На этот раз меня хотят заставить поменять машину, — зло буркнул Хатхи. — На новую.
Я тихонько присвистнула.
Что такое поменять машину человеку с менее чем средним достатком? Почти неразрешимая задача. Особенно в странах, вроде Индии, где система кредитования отсутствует из-за мощного давления на ее экономику извне. Получается, что, отнимая у миллионов таких вот Хатхи их потрепанные колымаги, кто-то наверху начисто обрезает множеству людей возможность улучшить свое материальное положение. Вследствие этого некоторые залезают в долги — и это в лучшем случае. В худшем большинство просто вышвыривается на обочину дороги, как ненужный балласт, годный только для грубой и низкооплачиваемой физической работы. Все это тянет за собой падение экономики всей страны и ухудшение криминальной обстановки. Страна теряет шанс попасть не то что в Золотой Миллиард, но даже в Бронзовый попадает с трудом.
— Экологию, говорят, портит, — продолжал Хатхи. — Портит экологию, сестра. Что тут портить?! Я спрашиваю, что тут портить, когда на солнце без одежды выходить уже нельзя совсем? А?! Моя дуреха вчера вылезла в новомодном этом костюмчике. Пока я тут деньги зарабатываю, она, оказывается, по моде одевается.
— Жена? — спросила я.
— Какое там! — водителя явно прорвало. — Дочка! Жена у меня умница, ей все эти плакаты и моды, как радже метелка. А вот дочка — глупое существо, сестра. Приезжаю домой, а она с температурой лежит. Кожный ожог… А врачи сейчас стоят недешево…