Моя жена - всевидящая
Шрифт:
– Товарищ... товарищ Ковалев?
– Я тебе не товарищ. Столько людей погубил, сука.
– Я... не думал. Я никого не губил. Что вы себе позволяете?
– Сейчас я себе все могу позволить...
– Молодой человек, - заступается кто то из свиты, - кому вы грубите, нельзя так.
– А вы заткнитесь. Вас еще судить будут за город. Вы тогда своим решением ускорили его гибель.
– Я не мог подумать и никто не мог подумать, - уже лепечет главный идеолог.
– Вмазал бы я тебе,
– Разреши, это сделаю я, - выступает Ярцев.
Он выскакивает вперед и с такой силой отпускает оплеуху зам секретаря, что очки у него вырываются и, взметнувшись вверх, летят в толпу, а сам он, не устояв на месте, валится под ноги окружающих. Свита шарахнулась назад. Стало очень тихо. Идеолог встает на корточки, потом с трудом разгибается. Лицо без очков выглядит уродливо, как у обезьяны. Идеолог ничего не видит и подхватывает чью то услужливую руку.
– Вы... вы за это еще ответите... Все свидетели...
– Это ты прав, свидетели этого безобразия, - Ярцев кивает на бывший город, - все.
Идеолог и свита тихонечко пятятся назад и убираются.
– Пошли к машинам, - предлагает Ярцев, - а то второго потрясения через несколько часов, я не выдержу.
Большие грузовые машины заполняются людьми и тут же отъезжают. Солдаты пытаются сдержать безумцев, которые хотят все же попасть на них. Транспорта явно не хватает. Недалеко за всем этим наблюдает группа военных. Я замечаю среди них командующего.
– Катя, пойдем я тебя представлю хорошему человеку.
– Сейчас наверно не время на представление.
– Пойдем, пойдем.
Она, обхватив меня, ведет к военным. Они все с любопытством смотрят на нас
– Здравствуйте, товарищ генерал.
– Постой, кажется Ковалев?
– Я.
Он рассматривает мое лицо.
– Ты был там, под развалинами?
– Нет. Меня до землетрясения в своем управлении отделал наш общий знакомый.
Губы генерала сжались.
– Я все проверил, ты прав, это он.
– Неужели он и в этот раз выйдет сухим из воды.
– Нет. Об этом я позабочусь.
– Я хочу вам представить свою жену, Катю.
– Так значит это вы...?
Командующий подходит и обнимает ее.
– Прости дочка, прости нас всех. Мне все о вас Сергей рассказал.
Катя в недоумении.
– Это вам спасибо, - говорю я, - сумели сель задержать, на десять лишних минут.
– Я всю авиацию послал, бомбить сель, мои шурфы с зарядами не сработали, от землетрясения берега сами обвалились...
Командующий отходит и говорит.
– Отправьте их на моем вертолете за Иртыш.
– Товарищ командующий, но второе землетрясение начнется через два часа, - неуверенно тянет кто то из окружающих.
– Успеют. Сейчас приду машины из других городов, в любом случае от сюда уедем. До свидания, Ковалев.
– он трясет мою вялую руку.
– Не забывай нас, если будет время обязательно приезжай ко мне. После твоего последнего посещения Ольге стало легче.
– А как быть с этим?
– я показываю на свое лицо.
Он медлит, видно при окружающих не все может сказать.
– Я сказал, все будет как надо.
Нас отвезли в Семипалатинск, там мы расстались с Ярцевым, он отправился домой в Москву, а меня оставили на растерзание комиссии, которая прибыла для изучения происшедшей трагедии. Ни в газетах, ни по телевидению, ни радио не сообщили о землетрясении ни слова. Будь то и не было города и нескольких тысяч погибших людей.
Напротив меня несколько членов комиссии. Они засыпают меня вопросами.
– Как вы догадались, что начнется землетрясение?
– По приборам.
– А что так можно?
– Можно. Этот метод разработан в нашем институте изучения земли. Он основан на принципе измерения сейсмического фона, при этом используются цифры соотношения скоростей продольных и поперечных сейсмических волн. За несколько месяцев до землетрясения, а может даже и несколько лет, а это все зависит от энергетики будущего события, расстрескивание пород уменьшает скорость продольных волн и соотношение двух скоростей падает на 5-10 процентов. В дальнейшем трещины заполняются грунтовыми водами и фон постепенно восстанавливается. Если имеешь эту картинку, то можно быть уверенным, что землетрясение неизбежно.
Я вижу что они ничего не поняли.
– Почему же тогда на других станциях не применяют ваши методы, ведь тогда можно предсказать любое землетрясение.
– Характер каждого землетрясения не одинарный. И поймать эти соотношения очень трудно. Однако с уверенностью могу сказать, если сейсмические станции стоят на самой точке разлома тектонических плит, то этот метод себя оправдывает.
– Город стоял на разломе?
– Да.
– Ну хорошо, предположим вы определили срок, но как вы определили мощность?
– Это чисто исторический подход?
– Как?
– Я говорю, чисто исторический подход. Доказано, что почти все крупнейшие землетрясения имеют периодичность. В каждых точках земли она разная. Сейсмические циклы самых крупных землетрясений на Камчатке, например колеблятся где то... 140 лет, в Средней Азии эти колебания 200-300 лет. Мне удалось собрать материал и доказать, что в нашем районе уже была жизнь, были кочевые народы, которые погибли от землетрясений 150 лет назад. История подтвердила, что каждые 150 лет здесь зарождаются новые горы, исчезают старые, появляются гигантские озера, новые реки или они тоже стираются.