Моя жена - всевидящая
Шрифт:
Мы засыпали.
Трудовой день ни чем не отличался от предыдущего, только Верка со мной не разговаривала и я решил, что лучше пусть на учете стоит Володька, а я поползаю по стремянкам.
Вечером опять танцы и моих уставших ребят не узнать. Они чистятся, бреются, стригутся и наполненные энергией молодости уходят к клубу. Сегодня наша последняя ночь.
– Мы с тобой еще встретимся, не так ли?
– спросил я Катю.
– Да, я к тебе приду на следующей неделе.
– Ты знаешь куда?
–
– По прежнему утверждаешь, что в четверг я подвергнусь испытаниям?
Она кивает головой.
– И поэтому приедешь меня поддержать.
Опять кивок головы.
– Ах ты моя ведьмочка.
Я нежно ее целую в шею и чувствую, как дрожь охватила ее тело.
– Сереженька, я хочу тебя.
Опять знакомая копна и мы бросаемся в ночь любви. Уже под утро Катя почти засыпает.
– Как к тебе в селе относятся?
– По всякому, кто хорошо, кто плохо. Но еще никто не обидел, боятся маму. Даже председатель и парторг кланяются ей издали.
– Подруги, друзья есть?
– Нет. В школу ходила, так и не заимела.
– А ухажеры были?
– Ах, эти... Нет... Обходили стороной...
Катя клубочком прижалась ко мне и затихла. Я глажу ее тело, потом прижимаю к себе и... засыпаю.
– Вставай, - Катя теребит меня.
– Вам сегодня уезжать.
Я гляжу на часы. Черт возьми, уже восемь.
– Ты меня проводишь?
– Нет. Там будет много народу. Я не хочу слышать обидных слов. Люди многого не понимают...
– Разве они сейчас ничего не замечают?
– Замечают, но мы с мамой на особом положении в селе. Давай не будем тратить время на бесконечные вопросы, я эти три дня как вырвалась из клетки и хочу все - целоваться, любить, смеяться. Три ночи это так мало.
Мы целуемся и Катины глаза парализуют меня, я не могу от них оторваться. Вдруг веки закрываются.
– Иди, мой милый, я теперь буду с тобой.
Ухожу от копны и оглядываюсь. Белое платье чуть колышется на легком ветерку, рука поднята, а голова задрана к небу, как-будьто она молилась...
У сеновала полно гостей, здесь много девчат и несколько парней. Солдаты уже встали, привели себя в порядок и с грубыми остротами встретили меня. Володька сразу отвел в сторону.
– Тебя местные все осуждают.
– За что?
– За связь с колдуньей.
– А им то что? Пусть лучше не лезут не в свое дело.
– Вот и я им говорю.
– Все готовы?
– Все. Может дернем водяры напоследок, у меня готово.
– Нет, надо сначала съездить в сад, набрать яблок для части, а потом, посмотрим.
– Понял. Сейчас все мальчикам объясню.
Володька бежит к парням и что то интенсивно им говорит. На мое удивление, все, даже гости дружно встали
– Здравствуй, Вера.
– Здравствуй.
Сажусь рядом.
– Сеня, поехали к саду, - прошу шофера.
Машина медленно ползет по дороге.
– Сережа, я понимаю она тебя околдовала, - вдруг прерывает молчание Вера, - неужели ты не можешь проснуться.
– Я вроде не сплю.
– Катька может каждого в свинью превратить, она хуже матери. Ее чары должны кончиться за селом. Очнись, Сережа.
– Она что, до этого кого-нибудь околдовывала?
Вера молчит. Мы подъезжаем к саду и тут она говорит.
– Ты ничего не понял.
На этот раз все присутствующие собирают яблоки, а так как Вера, из экономии, не позволила собирать в ящики, их просто из корзин высыпают в кузов. Вскоре пол машины засыпаны и я объявляю отбой. Тут то Володька и развернулся. На пустых ящиках появились бутылки, стаканы, хлеб и... яблоки. Всем досталось понемногу и началось прощание. Девчонки целовались с ребятами. Рядом со мной очутилась Вера.
– До свидания, Сережа.
– До свидания, Вера.
– Дай я тебя поцелую на прощание.
Она тянется ко мне губами и тут... раздается треск электрического разряда, меня здорово ущипнуло, Верка отлетела в сторону.
– Ну что?
– чуть не плача говорит она, - убедился. Ты заколдован.
Она развернулась и умчалась в сад.
– Ребята, поехали, - призываю я.
Солдаты нехотя забираются в кузов. Они рассаживаются на бортовые скамейки, их ноги лежат на яблоках.
Сегодня четверг. Тот самый, о котором так нехорошо предсказала Катя.
Мы только что пришли из столовой. В летнем лагере наступил час спокойной послеобеденной жизни. Офицеры ушли в городок к своим семьям и только дежурный по части капитан Мерзляков метался между палаток, доводя дневальных до изнеможения уборкой и чистотой уже очищенных дорог и окрашенных оградок.
– Эх, выпить бы...,- мечтательно тянется на койке мой сосед сержант Абрамов, - ... тоска то какая.
– Может организуемся, ребята.
Это уже раздается голос моего друга Володьки Пресняка. Его нары рядом со мной, мы лежим голова к голове.
– Если пойти к бабке Настасье, она нам такого пойла даст, что потом неделю голова болеть будет, - развивает мысль Абрамов.
– Эта, сволота, чего только в самогон не кладет, от табака до птичьего помета.
– Жаль до поселка очень далеко, там они гонят из фруктов такое пойло, что пальчики оближешь. От спички вспыхивает сразу, - дразнит нас Володька. Так как, в поселок или к бабке Настасье?