Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары

Кейси Эдгар Эванс

Я не знал, что это такое. Родители, одноклассники и учителя удивлялись этому, но я не пытался понять, почему это происходит, и до сих пор я не могу объяснить это, назвать причины. И мое нынешнее занятие — это сочетание многих событий, оказавших, повидимому, значительное влияние на развитие моего сознания.

 В детстве он был лидером среди своих молодых приятелей, обычно на него смотрели как на того, кто скажет, что следует делать. Вот один из его любимых способов развлекать приятелей: они садились вокруг него, и он рассказывал им всякие удивительные или необычные случаи, обычно то, что он видел, слышал или каким-то образом пережил сам. Таким образом он мог развлекать своих маленьких слушателей час, а то и больше, в частности, это могли быть истории о событиях, происходивших задолго до его рождения. Он редко указывал даты, но при этом приводил мельчайшие детали диалогов и ситуаций. В кругу сверстников слово Эдгара всегда было последним-никто не сомневался в любом сделанном им утверждении. Иногда мать спрашивала его о том, что же он делает, интересовалась его необычными утверждениями и источником его историй, порой очень специфических,

а иногда самых обыденных и простых, но практически ни об одном из описанных им событий ничего не было известно. Сейчас я уже понимаю, что подобные разговоры, утверждения и действия являлись следствием его экстрасенсорных способностей. Некоторое время спустя после описываемых событий он, казалось, был в состоянии готовить уроки таким совершенно необычным образом, непонятным ни его учителям, ни родителям. Я совершенно уверен, что в то время он не понимал, что это было или как это у него получалось.

Год спустя я разговаривал с попечителем школы о предметах, которые хотел бы изучать и он спросил меня: «Эдди, как получается, что тебе надо отключиться и заснуть даже здесь, в школе, чтобы ответить свои уроки? Я слышал об этом кое-что приблизительно год назад, но как это происходит — ты запоминаешь урок или он появляется у тебя перед глазами в тот момент, когда ты его рассказываешь? Мой отец был капитаном „Мерримака“, он сражался с „Монитором“ в Хэмптон Роадс. Говорят, что он увидел наяву или во сне способ расположения брони на „Мерримаке“ и то, как следует поставить защитные пластины. Он видел все это как картинки в своем воображении. Именно так ты видишь свой урок?»

Конечно, для меня это было чем-то новым, и я впервые смог понять, что такое отличаться от остальных людей. Должен ли я этим гордиться? Я не знал.

Мое изучение Священного Писания научило меня скромности и боязни заразиться лукавством. Мое развивающееся сознание протестовало, но, казалось, все же Оно содержало нечто, чего так жаждало мое внутреннее «Я».

 Эдгар был самым обычным, нормальным мальчиком, со своими достоинствами и недостатками, не злой, не любитель поспорить. Многие могли бы назвать его хорошим спортсменом, не отягощенным фривольностью или ребяческими привычками. Он очень любил игры, особенно набрасывание колец на колышки, и хорошо играл в них даже тогда, когда был совсем маленьким. Часто мужчины в магазине играли в кольца, потому что это мужская игра, и если Эдгар оказывался где-нибудь неподалеку, то кто-нибудь из мужчин обязательно звал его, чтобы сын составил ему пару. Эдгара было трудно победить в этой игре, даже при том, что он был очень молод.

Я не любил играть с детьми в школе во многие игры, такие как бейсбол, футбол, марблс (игра с мраморными шариками), и прочие — поскольку я никогда не мог так же хорошо, как другие дети, кинуть мраморный шарик, закрутить его, сделать хороший бросок или отбить палкой мяч. Я предпочитал сидеть и разговаривать с учителями о тайнах бытия, если они соглашались меня слушать. Часто профессор Томб и другие преподаватели настаивали, чтобы я выбежал и поиграл, но я никак не мог поспеть за старшими мальчиками и часто, к моему большому неудовольствию, мне приходилось играть с маленькими ребятами, если они позволяли мне это.

Однажды я последовал настойчивому требованию взрослых пойти поиграть с другими мальчиками. Мы играли с мячом в игру, которая называлась «Старый сеятель». По правде говоря, я сам повернулся спиной к остальным детям, потому что больше не мог общаться с ними, и тем самым спровоцировал их бросок в меня. Кто-то, должно быть, кинул мяч и попал мне прямо в позвоночник или в затылок, поскольку я не помню ничего из того, что происходило потом, хотя говорили, что я скорее по инерции, механически, отсидел в классе до конца занятий. Я уже давно привык к тому, что сильно отличаюсь от остальных детей и выгляжу по сравнению с ними странным, и вечером сестра повела меня домой. Постепенно мне становилось все хуже и хуже, затем я начал ронять предметы со стола, а когда я вошел на кухню, где стояла кастрюля со свежеподжаренными кофейными зернами, то сказал, обращаясь к ним, что их нужно посеять, и направился во двор, чтобы разбросать их там. Меня отругали за это и отправили спать [6] .

6

В литературной биографии Кейси "Река жизни" этот инцидент описывается более подробно. Там говорится, что как только Эдгар лег в постель, он сказал, что "ему необходимо сделать припарку, положив ее ему на затылок, в основание черепа. Он очень страдал от последствий удара, но сказал, что утром все будет в порядке, если сделать припарки". Нет никакого упоминания о том, чтобы к нему вызывали доктора. Отправившись спать, он несколько раз в течение ночи подскакивал и кричал "Ура Кливленду!" и ударял в стену кулаком, не просыпаясь. Чтобы он не поранил сам себя, Сквайр отодвинул кровать от стены. Когда на следующее утро Эдгар открыл глаза, он увидел, что соседи и родственники сидели рядом с ним, не смыкая глаз. Он ничего не помнил из того, что случилось с ним накануне, начиная с той перемены в школе, но утверждал, что чувствует себя прекрасно.

На следующий вечер в графском поместье был праздник, посвященный избранию президента Кливленда, и я спросил отца, можно ли мне пойти вместе с ним на этот праздник.

В своем ежегодном послании Конгрессу Соединенных Штатов Кливленд энергично защищал закон о пересмотре налогов в сторону обеспечения свободной торговли. Я был большим поклонником Гровера Кливленда и как человек, и как должностное лицо, и был ярым сторонником «налогов только на доходы». Естественно, речь привлекла мое внимание и вызвала самое сердечное одобрение. Я считал, что она понравится любому честному гражданину, который ее услышит. В это время Эдгар учился в школе, и после завершения семестра было устроено соревнование в произнесении речей, составлении эссе, декламации и тому подобного

в качестве увеселительного мероприятия для приглашенных попечителей и с целью развития учеников. Эдгар также должен был подготовить что-то для этого события. Как вы понимаете, президентская речь была очень длинна, но я не сомневался в том, что Эдгар справится с поставленной задачей, и мечтал, чтобы у него появилась возможность повторить свою речь в школе и везде, где только выпадет возможность. Я знал, что Эдгару будет очень полезно продемонстрировать свои способности. Я показал ему печатную копию речи и спросил его, не считает ли он, что можно использовать ее для речи на смотре после окончания семестра. Он посмотрел на текст, прочитал всего несколько строк, этого оказалось достаточно, чтобы он получил представление о речи Кливленда, и сказал мне: «Если ты прочитаешь мне это несколько раз, я смогу передать речь близко к тексту. Ты сделаешь это?» Я заверил его, что сделаю. Внеся несколько изменений во введение, чтобы текст более точно соответствовал случаю, я, как мне помнится, прочитал его Эдгару три раза. Он сказал: «Я запомнил. Я все знаю». Я был очень удивлен тем, что он настолько быстро все запомнил, но оказалось, что это правда. Когда подошло время произнесения речи, он блестяще справился с поставленной задачей. Мне, да и всем остальным, кто присутствовал на смотре, это показалось настоящим чудом, да так оно и было. Он был совершенно холоден и спокоен, нисколько не волновался и говорил так уверенно, с таким пониманием вопроса, как мог бы говорить человек намного старше его и более опытный. В то время я не задумывался об этом, но теперь я совершенно убежден, что эта речь была подготовлена экстрасенсорно, какой бы смысл ни вкладывался в это слово. Я полагаю, что никто не смог бы подготовить речь такой длины на непонятную тему, используя столько незнакомых слов, за столь короткое время и столь непринужденно, легко и без специальных современных средств подготовки, как это сделал Эдгар. Однако в этом случае он не засыпал, когда я читал ему текст. Но другие события, происходившие в то время, когда он был еще ребенком, позволяют мне предположить, что у него с рождения был некий дар или некая высшая сила, и это событие-лишний тому пример.

Глава 3

Не сведет ли это меня с ума?

Однажды летним вечером одна из молодых девушек, учившихся в школе, по имени Бесс, устраивала вечеринку, и я впервые пошел на старый добрый сельский вечерний праздник. Мое знакомство с этой юной леди переросло в дружбу, а затем в юношескую любовь. Для меня это было совершенно новым переживанием — пробуждение желания. Раньше я не ощущал ничего подобного. Мы прошли взгляды украдкой, все нелепые выходки, шалости и проказы, которые обычно сопровождают первую подростковую любовь. Но, по правде говоря, другие мальчики также добивались внимания Бесс, и это принесло мне совершенно новые ощущения.

Новая эмоция — ревность — заполнила мое сознание и заставила меня пренебречь изучением Святого Писания. Я часто грустил и чувствовал себя очень одиноким. Я стал непослушным и упрямым, что было для меня совершенно не характерно, но я не знал, к кому я бы мог обратиться со своими проблемами.

Мама стала расспрашивать меня. И тогда мне начал сниться сон, который повторялся в течение многих лет, сон, который я тогда не понимал до конца. Во сне я шел по прекрасной полянке, на которой почти не было деревьев. Все деревья были невысокими, но имевшими форму конуса, землю покрывали густые заросли винограда, среди которых сияли мелкие белые цветки, похожие на звездочки. Лицо девушки, идущей рядом со мной и держащей меня за руку, было скрыто под вуалью, она шла совершенно молча, но я ощущал разлитое в воздухе удовольствие, счастье, меня охватывало чувство бесконечной любви. Затем мне казалось, что я начинаю шагать по склону вниз. Мы идем, и вот поперек нашего пути встречается маленький ручеек, в котором журчит хрустально чистая, идеально прозрачная вода. На дне можно увидеть чистейший белый песок и белые камешки, в воде снуют крошечные рыбки. Мы переступаем через ручей и начинаем подниматься по склону с другой его стороны, и в этот момент нам навстречу выходит «посланник» — прекрасная фигура с бронзовой кожей. Она могла бы показаться нагой, если бы не окутывающая ее тонкая ткань, с крыльями на ногах и плечах. В руке «посланник» держит красивую золотую ткань. Он не позволяет нам заговорить и произносит: «Соедините правые руки». Когда мы сделали это, он кладет золотую парчу поверх наших рук и говорит:

Вместе вы можете достичь очень многого, поодиночке — очень мало. Не теряйте эту ткань.

А затем он исчезает. Мы продолжаем идти и вскоре выходим на дорогу, которая вся в жидкой грязи. Поскольку мы стоим в нерешительности, не зная, как ее пересечь, «посланник» появляется снова и говорит: «Используйте ткань». Мы машем ею над дорогой, и грязь исчезает. Мы переходим ее и оказываемся на прекрасной тропинке, которая очень быстро приводит нас к высокому утесу, и мы понимаем, что нам надо взобраться туда. Там лежит большой нож, которым можно вырезать ниши в стенах утеса — эти ниши послужат ступенями. Я начинаю вырезать ниши и подниматься, и, делая каждый шаг, я тяну за собой девушку.

Этот сон снился мне пятьдесят семь раз, и каждый раз он повторялся с точностью до мельчайших деталей, менялась только высота, на которую я поднялся вверх по стене утеса. Никогда девушка не откидывала вуаль, никогда я не добирался до вершины утеса [7] .

Когда я рассказал матери об этом сне и о своих чувствах к Бесс, равно как и о чувстве негодования, которое обуревает меня, когда она улыбается другим мальчикам, она посоветовала мне перечитать Библию и посмотреть там, как следует действовать при подобных обстоятельствах. Я искал в Библии похожие истории и читал их. Я понял, что настанет день, когда нам с Бесс придется обсудить наши чувства друг к другу.

7

Много лет спустя, когда мистер Кейси подверг этот сон интерпретации посредством чтения, он получил сообщение, что "вместе можно добиться всего, поодиночке — ничего".