Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары
Шрифт:
Однажды вечером Том спросил моего кузена, Л.У., не нужно ли ему что-нибудь в соседнем магазине. В это время Л. У. был очень увлечен одной молодой особой из Калифорнии, которую звали Винни, она гостила у своей замужней сестры в городе. Поэтому Л.У. сказал Тому: «Передай мисс Винни, что я приеду к ней в восемь часов повидаться». Том ответил: «Если ты позволишь мне разговаривать с ней хоть раз, ты ее больше не увидишь». Л. У. считал Тома грубияном и женоненавистником. Он сказал: «Болтовня. Как же некоторые люди в себе уверены». Том увиделся с Винни, поговорил с ней, и, действительно, Л.У. больше так ее никогда и не видел, потому что той же ночью она уехала с Томом в Калифорнию. По дороге они поженились.
После того как Том уехал, я некоторое время чувствовал себя очень одиноким, но продолжал поддерживать отношения с компанией
Однажды днем мы узнали, что в город приехал цирк Джона Робинсона. В детстве я был в цирке всего лишь один раз и умудрился потеряться там, поэтому я был решительно настроен попасть туда. Ни один из знакомых мне мальчиков не мог пойти в цирк, и я решил пойти один. Я оседлал своего пони и отправился в дорогу, не спрашивая даже разрешения матери. Отца не было дома, он уехал по делам. Когда я проезжал мимо небольшого сельского магазинчика, расположенного по дороге в город, то увидел стоявшего в дверях пожилого джентльмена, мистера Картера. Он был весьма зажиточным, про него говорили, что это самый скупой человек в нашем графстве. Довольно часто мы беседовали о том, почему он является членом своей церкви. Он заговорил со мной и сразу же спросил, куда я направляюсь. Когда я ответил, что еду в цирк, он начал говорить мне о зле, которое поджидает меня в цирке, об опасности контакта с людьми, которых привлекают подобные развлечения. Он умолял меня не ходить туда, сказав, что я слишком хороший мальчик, чтобы предпринимать подобные вечерние поездки. «Тебе придется заплатить двадцать пять центов, чтобы разместить своего пони, когда ты доберешься туда, и еще пятьдесят центов-чтобы попасть в цирк. Если ты развернешься обратно и поедешь домой, я дам тебе целый доллар, Эдди. Я много думал о тебе в последнее время, порой мне даже было скучно без тебя в церкви. Ты выбрал не самый лучший путь. Может быть, тебе лучше передумать, вернуться и занять свое место в церкви, чтобы стать тем мальчиком, которого мы знали столько лет? Компания этого никчемного бездельника Тома не для тебя, поэтому не езди в цирк, это оружие дьявола. Я никогда не позволял ни одному из моих сыновей ходить в цирк».
Но я был настроен пойти туда. Проехав еще немного, я заметил, что мой пони внезапно захромал и отказался идти дальше. Казалось, что-то внутри меня говорило: «Ты должен вернуться». Я слез с пони и увидел, что под его подкову попал камешек. Я вернулся к магазину. Мистер Картер все еще стоял там, на крыльце, и звал меня. Он дал мне доллар, и я никогда не забуду краткую молитву, которую он произнес, положив руку мне на голову. Сразу же после этого я перестал водиться с компанией Тома, отказался от отношений, которые перед этим так старательно взращивал. Казалось, я резко свернул в другом направлении, снова желая оказаться в одиночестве, как это было в дни моего детства.
Моя жизнь снова изменилась.
Несколько позже для меня и для нашей семьи начались тяжелые времена. На нас обрушились болезни, нам пришлось решать, где жить, поэтому я был вынужден оставить школу, чтобы начать зарабатывать и помогать семье.
Глава 4
Работа на ферме, 1893–1894: еще один небесный посланник
Я пошел работать на ферму дяди, так что оставался в знакомой среде, рядом с бабушкой. Там, выполнив порученную мне работу, я мог часто уходить в сарай и снова окунаться в беседы с дедушкой. Это было настоящим удовольствием, но я больше никогда никому не говорил о подобных вещах. Вечерами я читал все, что попадалось под руку. Я мог и зарабатывать, и много разговаривать с бабушкой.
Весной она совсем стала плоха, и мама приехала на ферму, чтобы ухаживать за ней. На годовщину смерти дедушки бабушка сказала, что она хотела бы с ним поговорить. Она сказала: «Эдди, не мог бы ты выйти на улицу и посмотреть — нет ли там персика на последнем дереве, которое посадил дедушка, — я так хотела бы съесть еще один персик с того дерева. Посмотри, нет ли там персика, и, если есть, принеси его мне сюда».
После того как я сделал это, она сказала мне: «Ты хороший мальчик, Эдди. Ты похож на своего дедушку, и я знаю, что ты очень любил его. Я слышала, что ты говорил матери несколько лет назад о том, что ты видел его и говорил с ним в сарае. Видел ли ты его и после этого, сейчас, когда ты живешь здесь?»
«Да, — ответил я, — но я боялся говорить об этом кому-нибудь, ведь очень многие люди считают это откровенной глупостью».
«Нет, это не глупо. Твой дедушка умел делать очень много самых невероятных вещей. Он мог двигать столы и стулья, он слышал стуки и шумы, он даже заставлял метлы плясать, не касаясь их. Он никогда не делал из этого шоу напоказ, но всегда считал, что в этом нет ничего плохого. Не бойся этого, Эдди, просто не злоупотребляй этим. Я не думаю, что твоя бабушка снова когда-либо выздоровеет, и я хочу сказать тебе: будь добр к своей матери, она — лучшая женщина из всех, кого я когда-либо знала в жизни. Она добрая и верная, хорошая мать и жена, она лучший друг, который только может быть у мужчины. Будь терпелив со своим отцом. Он слаб, мягкосердечен, и ты можешь добиться от него больше, чем кто-либо другой, потому что он боготворит тебя. Когда я умру, тебе останется немного денег, Эдди. Они помогут тебе заботиться о матери, и, по крайней мере, ты сможешь дать образование сестрам. Сделай это для меня, Эдди, ведь ты понимал дедушку, а я буду присматривать за вами и знать, как у вас идут дела».
Я передал бабушке то, что сказал мне отец Бесс, доктор, и спросил ее, что она думает по этому поводу. «Нет, Эдди, — сказала она. — Тебя никогда не будет беспокоить эта рана. Вспомни, именно я помогла тебе в тот вечер, а не доктор. Очень скоро ты поймешь, что я права. Продолжай читать Библию, и Иисус подскажет тебе, что и как делать. Ты можешь доверять Ему, Эдди, и не позволяй различным голосам и чьим-либо речам смущать тебя, хотя некоторые возвращаются из мертвых и говорят тебе нечто противоположное тому, что говорил нам Иисус, ты не должен поддаваться на их уловки. Я уверена, и дедушка так тоже считал, что те, кто говорит с тобой, приходят от Иисуса, но некоторые голоса могут попытаться дурачить тебя. Я уверена, что он знал это, Эдди. Люби свою мать. Она — твой лучший друг и защитник, и она никогда не скажет тебе ничего того, что не пойдет тебе на пользу. Ведь ты же был рядом с дедушкой, когда он утонул, верно, Эдди? Я уверена, что скоро покину вас и уйду к нему. Останься со мной до конца, Эдди, ладно? Остальные поймут нас, я уверена».
За смертью бабушки последовали дни горя и беспорядка. Я не знал, каким путем мне идти дальше по жизни. В это время я часто шел в сарай, ждал, но не получал никакого отклика. Тогда я пошел на кладбище и сел у могил бабушки и дедушки, но мне не приходило ни одного елова, ни одной мысли от них. Тогда я вспомнил, что сказала мне бабушка: «Твоя мать станет твоим лучшим другом и защитником». И я начал все больше и больше разговаривать с ней. Я чувствовал, что сестры, которые были моложе меня, должны получить хорошее образование в школе, и приводил множество аргументов в пользу переезда родителей в город, где у девочек будет намного больше возможностей, и им не придется ходить в школу так далеко. Мы много рассуждали вместе, и наконец было решено, что лучше всего переехать в Хопкинсвилль. Там мои сестры, по крайней мере, могли бы посещать школу, поскольку больше нигде не было школы поблизости, куда они могли бы ходить сами, без сопровождения ведь мне нужно было ходить на работу.