МОЯ. Не отдам!
Шрифт:
— Получу свое, сразу разберусь с твоим трахарем. Кем бы он ни был. Я подготовился. Потом за тебя возьмусь. И ты пожалеешь, что не сдохла. И не сдохнешь. Еще очень и очень долго…
Все нервничают. От этого я тревожусь еще сильнее, в грудной клетке ломит. После непродолжительного осмотра, выполненного для галочки, я слышу ужасные слова.
— Операционная готова?
— Да.
— Анестезиолога зови.
Меня ведут. Ноги отказываются слушаться. Упираюсь подошвой резиновых тапок в пол,
Помещение рассмотреть не в силах: все слишком безликое, белое и наводящее дикий страх.
В груди ноет сильнее и сильнее, с каждой минутой.
Анестезиолог занят, готовится. Жутко боюсь того, что грядет…
— Начнем.
В мужском голосе почудилось что-то знакомое.
Крупный мужчина в медицинской форме останавливается напротив.
— Отлично, посмотрим, кто у нас здесь?
В шоке смотрю в глаза, поверх медицинской маски.
Он?!
Шок!
Нет, не верю! Не верится… Глаза карие. Не льдисто-голубые.
— У нас здесь смелая девчонка. По имени Моника. Как настроение?
Это он… Фигура. Голос. Разрез глаз, брови.
Он!
Но глаза — другие.
Линзы, что ли?
Или это не Дан, а я просто от страха его присутствие выдумала.
— Боишься?
— Да.
— Ничего страшного не произойдет. Спать не боишься?
— Нет.
— Сейчас подышишь и уснешь. Давай посчитаем, — протягивает маску. — Посчитай пуговицы на любимой пижаме и опиши ее цвет. Дыши…
Сон наваливается почти мгновенно.
***
Просыпаюсь от ощущения, что сознание плывет, а тело будто раскачивается из стороны в сторону. Такое ощущение словно от морской качки, только эта качка происходит не снаружи, а изнутри.
Разлепила глаза, понимая, что лежу на каталке и меня куда-то везут. Обстановка машины скорой помощи. Кручу головой из стороны в сторону.
— Лежи. Еще не приехали, — останавливает меня крупная ладонь.
Тусклый свет. Лицо мужчины едва освещено. Но теперь нет никаких сомнений, что это Дан.
— Ты? О боже… Ты… Боже…
— Я еще не боже, но согласен на божество в твоем личном пантеоне.
— Как?! Где я?! Ты… врач, что ли?!
— Не врач. Но кое от чего я тебя все же вылечу. От чуши, что ты больна. У тебя есть некоторые шумы и незначительные отклонения от нормы, но ничего сверхкритичного. И с этим точно можно прожить лет до восьмидесяти без всяких операций.
— Врешь.
— Я видел твою реальную карту, а не поддельную, которую состряпал для тебя отец.
— Бред! Мне же плохо… У меня браслет. У меня боли в сердце, у меня…
Дан расставляет ноги пошире и принимает более удобную позу.
— Психосоматика. Эффект плацебо. На этот счет говорят очень много, но многие отмахиваются как от чуши. В то время как проводились
— До того, как Калмык начал угрожать, что заберет меня.
— Но твоего отца прессовали значительно раньше. Так? Он просто нашел выход, чтобы тебя не трогали. До поры до времени. Добился отсрочки, что планировал делать позднее, не знаю, но думаю, ты здорово подпортила ему планы побегом.
— Это что, ложь во спасение?
— Типа того. Умный был мужик, кажется, — добавляет Дан.
— Очень… — соглашаюсь и на несколько минут замираю, но потом все равно подскакиваю. — Где я? Куда ты меня везешь? Как ты это провернул? Я хочу знать!
— Не провернул. Еще в процессе.
— А что будет со мной?
— Теперь ты моя. Может быть, должница. Может быть, девчонка, чтобы развлечься. Еще не решил. Помолчи, пожалуйста. Я оцениваю ситуацию, — сказал и уткнулся взглядом в телефон.
А кто это у нас такой грозный объявился?))) Не решил еще... Верим? )))
Глава 37
Глава 37
Ника
— Развлечься? — переспрашиваю.
— Да. Помолчи.
— Отлично. И чем тогда ты лучше Калмыка?! — возмущаюсь. — Тебе на мои желания плевать. Ему тоже плевать. Только свои интересы лелеете.
Дан поднимает на меня взгляд и несколько секунд смотрит, не мигая. Потом показывает моток липкой ленты, лежащей рядом с ним.
Намекает, что заклеит мне рот?! Отлично, я просто не скажу ему ни слова. Отворачиваюсь и закрываю глаза, подложив ладошки под щеку.
Это временно, говорю себе. Все временно.
Рано или поздно бугаю наскучит, и он оставит меня в покое.
Нужно только набраться терпения.
Долго ли ехать? Далеко?
Вопросы свербят на языке. Не позволяю себе задавать их вслух.
Буду молчать.
За городом останавливаемся, Дан меняет машину. Не хочу смотреть на него, но любуюсь украдкой. Его движения, скупые, отточенные жесты завораживают. Суровое лицо притягивает взгляд.
Он ловит меня на подглядывании и ухмыляется лениво.
Доволен собой.
Я — зла.
Потому что не могу остаться равнодушной к такому наглому и непробиваемому мужчине!