Мозаика (книга первая)
Шрифт:
— Простите, что спрашиваю. Вы его боитесь?
— О нём никто ничего не знает. Знаю, что они занимаются целительством, что пользуются покровительством очень могущественных людей. Знаю, что туда принимают только одарённых. Знаю, что Орден пренебрегает обычаями и законами, если считает, что они мешают. Они уже не обладают таким могуществом, как тысячу лет назад, но я предпочитаю не пересекать им дорогу. Возможно, никакого Ордена вовсе нет — но я не хотела бы убедиться в обратном.
Теассевенн встала.
—
— Думаю, она достаточно наказана. Признаться, я предпочла бы избавиться от неё. Если бы вы не стали её младшей матерью, я выставила бы её вон. Без всякой жалости. Это может убить госпожу ан Тигген, но жертвовать своим домом я не собираюсь.
— Может быть, можно уговорить госпожу ан Тигген простить её? Раз уж мы всё представили, как ограбление… Думаю, мы сумеем приписать Леронн ещё несколько заслуг.
— Это хорошая мысль. Дом ан Тигген — давний мой должник. Во многих смыслах. Как только ваше имя будет объявлено, я приглашу ан Тигген сюда.
— Скоро прибудет комиссар, Веранно, — Теассевенн встала. — Могу ли я идти? Мне нужно продумать, как и о чём я буду разговаривать с ним.
— Есть ещё одно дело, Теассевенн, — Веранно подняла трубку телефона, — останьтесь пока здесь. Я хотела бы знать, чем вы собираетесь заниматься, в будущем.
Теассевенн не ожидала такого вопроса.
— Пока не знаю, госпожа. Я не готова отвечать. Я хотела… вернуться на Тирр. Узнать всё, что сумею, о своей семье. О друзьях. Потом — я хотела учиться, госпожа. Мама обещала, что я буду учиться в Университете. Я сумею заработать на это.
— «Веранно», не «госпожа».
— Простите, Веранно. Но я пока не придумала, как буду зарабатывать на жизнь. У меня много опыта, — она усмехнулась. — Но он не очень… подходящий. Теперь.
Веранно кивнула.
— Я изменяю завещание, Теассевенн. Мой сын, вернее — мать его первых детей — стала бы хозяйкой поместья. Этого не будет — отныне. Обе моих дочери уже устроили свою жизнь. Я передам поместье племяннице. Но мне нужен кто–то, кто поможет ей получить образование, кто будет присматривать за ней.
— Племяннице? — Теассевенн удивилась. Никогда не слышала, чтобы у Веранно была племянница.
— Вы встречались с ней каждый день, — улыбнулась Веранно.
— Тимо?! — Теассевенн не сразу сумела прийти в себя. Час от часу не легче.
— «Тимо» — её детское имя. Верно, Теассевенн. Вы заметили, что Тимо не было дома несколько часов каждый день? Она учится. Как и положено. К сожалению, я доверила её обучение тем же людям, от которых зависело моё здоровье. Не думаю, что Тимо надолго пережила бы мою смерть. Мне нужен человек, способный обучить её.
— Но она… никогда не говорила, что вы — её тётушка.
— Она не знает. Их семья жила на Тирре, Теассевенн. У нас были владения и там. Тимо спасли случайно — это долгий рассказ. Она узнает, откуда родом,
Теассевенн кивнула.
— Буду рада помочь. Я не хочу быть обузой, Веранно. Простите меня, но для всего остального дома я останусь чужой. Я видела, как на меня смотрят.
— Вы про двоюродную сестру? Не обращайте внимания. Через неделю они будут смотреть иначе. Мнение бездельников, да простят мне эти слова, меня мало интересует.
Веранно встала.
— Через десять минут прибудет нотариус — вы его знаете. Я оставлю необходимые распоряжения. Пока меня не будет, обращайтесь либо к нему, либо к моему адвокату. Им я доверяю.
Мегин сидела у входа в апартаменты. Прямо у двери, на полу, склонив голову. Одета она теперь была почти так же, как прислуга, за исключением чёрного воротника на платье и серо–чёрной шапочки. Поверх коротко выстриженных волос. Теассевенн посмотрела ещё раз на заверенный — уже нотариально — документ, объявлявший о новом статусе Мегин и подумала, что здешние законы ещё очень несовершенны. На Тирре, это она знала точно, рабства не было. Даже в завуалированном виде.
— Входи, — она открыла дверь. Мегин послушно встала, поклонилась и, войдя внутрь, уселась в углу рядом с дверью, на коврике. Не на том, что сплетён из ветвей ивы — на другом. На котором спала бы собака, будь она у хозяйки апартаментов.
— Когда мы вдвоём, обращайся ко мне «Тесс», — Теассевенн придвинула стул поближе.
— Слушаюсь, госпожа.
— Со мной иногда обращались, как с собакой, Мегин. Я знаю, каково это. Я отпущу тебя, как только будет возможность.
— Спасибо, госпожа, но…
— Тесс.
— Спасибо, Тесс, но свобода и смерть для меня теперь — одно и то же. Я знаю Львицу и тех, кто с ней работает.
— Ладно, посмотрим. Комиссар не заберёт тебя — я не разрешу.
— Спасибо, Тесс. Пожалуйста, возьми блокнот и карандаш. Мне нужно сказать тебе кое–что.
Теассевенн сходила к столу за требуемым и вернулась. Мегин продиктовала реквизиты банковских счетов.
— Это ещё что? — удивилась Теассевенн.
— Теперь моими деньгами и имуществом распоряжаетесь вы, госпожа.
— И сколько там? — усмехнулась Теассевенн. Как она умудрилась что–то скопить? Мегин, которая вечно в долгах, которая постоянно выбрасывает деньги на ветер?
Мегин сказала, не моргнув и глазом. Теассевенн не поверила своим ушам.
— Сколько?!
Мегин повторила.
— С такими деньгами ты пошла в служанки?!
— Это долгая история, госпожа. У меня одна просьба… если я могу просить.
— Слушаю.
— Эти деньги… у меня две младшие сестры, другие родственники. Они живут в нищете. Для себя я всегда бы заработала. Если можно, позвольте мне помогать им.