Мозаика Парсифаля

Ладлэм Роберт

Негромкий стук в дверь прервал его размышления; сердце учащенно забилось.

– Войдите!

Но это оказалась секретарша. К утреннему удивлению на ее лице добавилась озабоченность.

– Если вы не возражаете, я пойду перекусить.

– Конечно, Лиз.

– Может, вам принести что-нибудь?

– Ничего не надо. Спасибо.

Женщина помялась в дверях и, помедлив, спросила:

– Как вы себя чувствуете, мистер Брэдфорд? С вами все в порядке?

– Да. Все прекрасно.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Перестать обо мне беспокоиться и пойти поесть, – попытался улыбнуться Брэдфорд. Но улыбка не получилась.

– Хорошо,

я скоро вернусь.

Если бы она только знала, подумал заместитель госсекретаря. Зазвонил телефон. Охранник из вестибюля сообщил, что на его имя из Нью-Йорка поступило немаркированное отправление.

– Распишитесь за него и отправьте, пожалуйста, наверх в сопровождении охраны.

Через семь минут пленка была помещена в видеомагнитофон, и на экране возникло изображение зала Совета Безопасности ООН. В нижнем углу картинки светилась дата: «Вт., Дек., 30. 14:56». Выступал посол Саудовской Аравии. Через несколько минут последовала горячая реакция других делегаций. Вначале израильской, потом египетской и затем американской. Брэдфорд нажал кнопку паузы и изучил картинку. Все четверо были на месте: в первом ряду посол и его первый помощник Артур Пирс, за ними – еще двое. Он нажал кнопку ускоренной перемотки; подробности выступления саудовского посла его не интересовали. Через некоторое время он вернул нормальный просмотр, увидел тот же сюжет и собрался было прокрутить пленку дальше, но в этот момент камера показала американскую делегацию. Пирса на месте не было.

Брэдфорд отмотал пленку назад и наконец нашел то, что хотел. Представитель дружественной страны не может просто так выйти из зала во время выступления союзника. Все верно. Вот Пирс взглянул на часы, он склонился к уху посла и прошептал что-то, затем повернулся к сидящему за ним атташе. Тот кивнул. Пирс двинулся к выходу. В динамике зазвучал женский голос:

– Как стало известно, представителя делегации США пригласили к телефону. Не исключено, что звонит государственный секретарь, у которого имеются комментарии к яркому выступлению господина Ибн-Кашани.

Брэдфорд, время от времени притормаживая, погнал пленку вперед. Выступление завершилось, несколько делегаций аплодировали стоя. Артур Пирс не вернулся на свое место.

«Чтв., Янв. 1. 10:43». – Поздравительная речь Председателя Совета Безопасности по случаю Нового года. Пирса нет на местах американской делегации. На его месте другой человек, по-видимому, Франклин Карпентер. Раньше он сидел за послом, сейчас же сидит рядом, с пачкой документов в руках.

«Птн., Янв. 2. 16:10». – Провокационное выступление представителя китайской делегации. Все пользуются наушниками, чтобы слушать в переводе. Пирса на месте нет.

«Пн., Янв. 5. 11:43». – Пирса нет.

«Пн., Янв. 5. 14:16». – Пирса нет.

«Пн., Янв. 5. 16:45». – Артур Пирс на своем месте, одобрительно кивает головой, слушая выступление посла Йемена.

Брэдфорд выключил видеомагнитофон и посмотрел на пакет, в котором находились фотографии, сделанные в Нью-Йорке во время новогодних приемов. В сущности, они ему уже были не нужны. Он и так знал, что второе лицо американской делегации – заместитель госсекретаря не появлялся ни на одном из них.

Он был в это время на Коста-Брава.

Осталось провести еще одну проверку. С помощью компьютера на нее потребуется не более минуты. Брэдфорд поднял телефонную трубку, вызвал транспортную справочную службу, сделал запрос и стал ждать, потирая покрасневшие глаза и регулируя

дыхание. Ответ поступил через сорок семь секунд.

– Во вторник 30 декабря из Нью-Йорка в Мадрид было пять рейсов. В десять утра, в двенадцать, в час пятнадцать, в два тридцать и в пять десять… В понедельник 4 января из Барселоны через Мадрид – четыре рейса. Первый – вылет в семь тридцать утра по местному времени, прибытие в аэропорт Кеннеди в двенадцать двадцать одну по восточному стандартному времени; второй – вылет в девять пятнадцать по местному, прибытие – в пятнадцать ровно…

– Благодарю вас, – сказал Брэдфорд. – Достаточно. – Этого действительно было вполне достаточно. Пирс улетел в Мадрид во вторник в семнадцать десять и вернулся в понедельник рейсом из Барселоны в девять пятнадцать утра, что позволило ему оказаться в здании ООН без четверти пять по восточноевропейскому стандартному времени. Где-то в списке пассажиров можно найти имя, которое не имело никакого отношения к имени члена делегации США в Организации Объединенных Наций.

Брэдфорд глубоко вздохнул и повернулся на своем вращающемся кресле к окну. Там, внизу, разбегались в разные стороны улицы города, окаймленные рядами деревьев. Настало время выйти на одну из этих улиц и найти подходящую телефонную будку. Хейвелок должен все узнать.

Брэдфорд поднялся и, обходя письменный стол, направился к стулу у стены, на спинку которого были наброшены его пиджак и пальто.

Дверь открылась без стука. Заместитель госсекретаря замер. В дверях, прислонившись к косяку, стоял другой заместитель госсекретаря. Его темную шевелюру ото лба к затылку пересекала полоса седых волос. Это был Пирс.

Он выпрямился и, твердо глядя в глаза Брэдфорду, произнес ровным, подчеркнуто скучным тоном:

– Вы отвратительно выглядите, Эмори. Вы очень устали. Кроме того, вам не хватает опыта. Недостаток опыта в сочетании с усталостью дает весьма неприятный эффект и приводит к ошибкам. Когда беседуешь с подчиненными, не следует забывать предупреждать их о конфиденциальности разговора. Тот молодой человек, что занял место Карпентера, был страшно возбужден сегодня утром.

– Вы убили Карпентера, – прошептал Брэдфорд внезапно севшим голосом. – Он не уходил в отставку, вы его убили.

– Карпентер испытал тяжелое моральное потрясение.

– Боже мой… его жена и дети! Это тоже дело ваших рук!

– Всегда следует планировать свои действия, выстраивать обстоятельства, направлять поступки… Вы сами это прекрасно знаете, не так ли? Господи, да в прошлом вы бы и глазом не моргнули из-за этой истории. Скольких убили вы? До вашего славного обращения в другую веру, хочу я спросить. Я был там, Эмори, и видел, что вы натворили.

– Но вы же добровольно пошли туда…

– И ненавидел каждую секунду своего пребывания там. Меня тошнило от бессмысленных утрат, от количества трупов и лжи. Бесконечной лжи – как из Сайгона, так и из Вашингтона. Вы устроили бойню для мальчишек – с той и с другой стороны.

– Но почему вы? Это же не поддается никакой логике! Почему именно вы?

– Просто потому, что таково мое изначальное предназначение. Мы – по разные стороны баррикад, Эмори, и я верю в правоту своего дела гораздо больше, чем вы – в правоту своего. Это понятно; вы видите, что здесь происходит, и ничего не можете изменить. А я не только могу, но и обязательно сделаю это. У человечества есть иной, более привлекательный, чем ваш, путь. И мы выведем на этот путь весь мир.