Мозаика
Шрифт:
К диску тихонько пододвигался закреплённый минерал, а абразивная паста из кремния с водой обеспечивала высокую скорость и точность резки.
Когда же раздавался характерный визг соприкоснувшихся поверхностей, необходимо было остановиться и внимательно отследить, не нарушена ли линия отреза. По схожему принципу работал и шлифовальный станок.
В полдень приехала повозка, гружёная наборами вальсов, резцов, киянок, разнозернистых абразивов и с большой, изрядно заржавевшей пилой. Заодно слуга хозяина привёз дневную и вечернюю трапезу из куриных яиц, молодого сыра, оливок и большого каравая с румяной коркой, разорванной жаром, и
Всё это было с восторгом принято и оприходовано.
Надо ли говорить, что работы у друзей было столько, что они валились с ног под вечер и засыпали рядом со столешницей, шлифовальными камнями, кадками с растворами, среди инструментов и холстин с набросками!
Молодость, сила и страстное желание творческой реализации быстр продвигали дело, но приходилось и сдерживать себя: из-за поспешности росло количество бракованных камней, что грозило отразиться на гонораре.
Так шли дни – до дня, когда друзья решили дать отдохновение натруженным мышцам и умам, оторваться от дел и побродить в окрестностях виллы.
Был досточтимый праздник святых Петра и Павла, и друзья, отстояв службу в деревенской церкви и исповедовавшись, направились к ближним перелескам, утопающим в аромате лип, платанов и терпкого самшита. День задался жарким, гудели шмели, мерно ворковали горлицы.
Юноши с удовольствием наплескались в мелкой деревенской речушке, затем распугали восторгом своим стада пасущихся коз, после, немного угомонившись и нарвав в заброшенных садах молодых слив, принялись передразнивать голос и манеры синьора Бернардини, повергая редких прохожих в глубокое недоумение.
Уже солнце прощалось с одинокими тополями и кипарисами, когда друзья вернулись обратно с прогулки в дом заказчика. Арканжелло поспешил в мастерскую, а Батисто в задумчивости забрёл в купальню, где справил малую нужду в пробитое в полу отверстие… и вдруг услышал плеск воды из угла, где стояла большая бочка, до ухода на прогулку пустая, а сейчас наполненная водой! Юноша оробел и замер в совершенно неподобающей позе, ибо из бочки лукаво смотрела на него намыленная голова молодой женщины. Мокрые вьющиеся пряди волос, сползая по плечам, волнительно уходили в пену, незнакомка была невероятно… нет, ослепительно красива!
– Так и будешь показывать мне его? Впрочем, хорошо, я его уже оценила: он у тебя ничего, дружок твой! – весело, без тени стеснения, проговорила женщина тёплым, грудным голосом.
– Вы знакомы с моим другом Арканжелло? – сконфузился Батисто, быстро зашнуровывая штаны.
– Ха-ха-ха! Ты его так называешь? – открыто рассмеялась она. – Ну не прячь свой арканжелло так быстро, иди сюда!..
Так Батиста, а вскоре и его друг, познакомились с женой синьора Бернардини, молодой красавицей Розалиной. Невысокая, со смуглой гладкой кожей, вьющимися волосами цвета спелой жимолости и с пунцовыми шелковыми нитями, вплетёнными в них, красавица сразу и окончательно околдовала молодых людей своей раскованностью, легкостью и шармом… Да еще бы! Глубокой хной очерченные черносливы очей, яркие коралловые уста с чуть видным шрамом над верхней губкой… было в этой женщине нечто от цыганки – непокорённой, свободолюбивой, прекрасной и щедрой во всём: и упругой грудью, и огромными распахнутыми глазами, и кошачьей походкой – властной, грациозной, выразительной. А какой игрой радовали взгляд её всевозможные «рельефы»!
Откуда только Господь черпал фантазию для создания такой прелестницы?!
Простота нрава и легкость бытия двадцатисемилетней женщины объяснялись, скорее всего, её сицилийским происхождением и детством, проведённым в доме отца-нотариуса, который баловал её невероятно. Девица, ни в чём не знавшая отказа, быстро превратилась в мечту всех мужчин родного городка. Казалось, она сама не замечала нескромной красоты своей! Как дитя природы, Розалина могла долго смотреть на собеседника невозмутимым изучающим взором и вдруг улыбнуться – ослепительно белозубо, открыто и благодарно за бог знает какой приятный вывод, произошедший в её очаровательной головке о персоне перед собой. Это невероятно подкупало любого мужчину, что уж говорить о наших героях!
Заливистый смех Розалины сразу же наполнил унылую недостроенную виллу романтическим очарованием. Казалось, синьора могла смеяться по любому поводу, чем, надо полагать, ужасно раздражала своего пожилого рассудительного супруга.
Как уже было сказано, красотка стремительно очаровала Арканжелло и вслед за ним Батисто. А когда опьяненные влюблённостью юноши начали смотреть друг на друга недобрым взглядом соперника, Розалина дала им понять, что у честной замужней женщины никому предпочтения нет и быть не может, а посему в один прекрасный вечер в её постели чудесным образом оказались сразу двое изголодавшихся по женской ласке молодых мужчин.
Пользуясь тем, что синьор не отягощал своим присутствием загородный дом (живя в городе, рядом со складами и торговой площадью, Бернардини находил более важным следить за своими сделками), работа на вилле очень скоро приостановилась, а юноши почти не вылезали из постели со своей синьорой, сначала отпуская её на день-другой к старику, а потом веселясь ночами напролёт.
Учитывая молодость, обилие еды, отличное вино и любовные утехи, можно сказать, что Арканжелло и Батисто были счастливы как никогда в жизни. Отзывчивая на ласки и любовь Розалина тоже наслаждалась молодыми красивыми любовниками и не только позволяла им всё что они могли желать, но и искусно учила их, как доставить женщине особенное наслаждение. Смех и стоны, поцелуи и жаркие вздохи наполняли виллу почтенного Бернардини с утра до вечера.
Старому сторожу Розалина приплачивала за молчание и закрывала глаза на его увлечение флягой. Что же до служанки, грузной и молчаливой женщины средних лет по имени Анита, то она прямо-таки обожала свою госпожу и недолюбливала господина, посему охотно взяла на себя роль посредницы между супругами. Прибывая в город, она сокрушенно сообщала синьору, что синьора Розалина просит-де передать хозяину жалобу на головную боль и усталость от несносной жары. Повидимому, это удовлетворяло любопытство старика, и служанка возвращалась обратно, везя еду и чистое белье своей госпоже.
Так прошла неделя, за ней ещё одна. И, верно, насытившись, Арканжелло, а за ним и Батисто остро ощутили необходимость излитьсвою радость и счастье в творчестве. К тому же, неумолимо приближался оговорённый срок окончание работ.
…Как-то утром синьор Бернардини, приехав на виллу в необычное для себя время, зашёл во внутренний дворик. По счастью, его сразу же заметил Батисто, который весьма кстати оказался в мастерской, а посему быстро вышел навстречу купцу и прослушал долгую проповедь по поводу малого объма сделанного.