Мозгоед
Шрифт:
Со мною согласились только трое — Март, Инга и Фима. Причину, думаю, объяснять не надо. Знать, что тело любимой лежит в мертвецкой — лучше уйти в неизвестность. Так легче. Остальные заняли выжидающую позицию.
— Может, ничего и не случится, — Злата прижалась к Бобу. — Алиса сама виновата. Не надо было по лесу гулять. Тоже мне Красная шапочка нашлась!
— Да как ты смеешь!
Инга вскочила, но Март ее удержал:
— Не надо, Ингуш, Чудова все равно ничего не поймет. Если бог не дал человеку ума, то уже никто не поможет. Док, — он
— Завтра утром. На ночь выдвигаться бессмысленно. Да и собраться нужно.
— У кого-нибудь есть опыт лесных прогулок? — некстати спросил Фима. — Не заблудимся?
Опыта не было. Но меня это не остановило:
— Вы как хотите, но я здесь не останусь. Тех, кто хочет пойти со мной, я жду завтра утром на этом месте.
Меня проводили молчанием.
Ну, и шут с вами! Если так, то завтра сам уйду. Один. Если Зарецкий здесь в ноябре выжил, то и я смогу позаботиться о себе. Тем более, на дворе июль.
13 июля
Улыбайся — завтра будет хуже!
Они спорили до хрипоты. Я лежал на кровати в темноте и прислушивался к тому, что происходило за раскрытым окном. Влажная душная ночь не давала заснуть. Кто же из них убийца? Несмотря на смерть Алисы, я по-прежнему не снимал подозрений с Инги и Марта. У каждого был свой мотив, чтобы расправится с ветреной красавицей. Другое дело, что я не мог представить утонченного Марта, снимающего скальп с головы своей любимой. Что же касается Инги, то ее горе было искренним и неподдельным. Впрочем, история знает немало примеров, когда убийца разыгрывал целое представление возле своей жертвы.
Но зачем? Зачем убивать, если шоу фактически закончилось?! Бегство Гоши — лишнее тому подтверждение. Шоу больше нет. Каждый предоставлен сам себе. Настораживал меня и список жертв: Паша, Стася, Олег, Полина, Тигран, Вета, Даша и Алиса. Из всех них только Алиса имела реальный шанс завоевать главный приз. Зачем тогда убивать остальных? Или дело не в главном призе?
Я вдруг вспомнил о схожих порезах на руках Даши, Алисы и Инги. Может быть, отгадку надо искать здесь? Инга! Ее нужно найти! Ей грозит опасность! Теперь я точно знаю!
Я попытался подняться, и с ужасом обнаружил, что ноги не подчиняются. Я их не чувствовал. Попробовал поднять руки. С тем же результатом! Ручки мои, ау! Что с вами?
Страх комком встал в горле. Позвать на помощь? Язык пластилиновой лепешкой лежал в пересохшем рту. Перед глазами все плыло. И вроде не пил сегодня. По крайней мере, не больше обычного. Если только не считать воды…
Вода! И Луша, протягивающая бутылку. Неужели отравили? Более нелепой ситуации и представить себе невозможно.
— Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь, — прошелестел чей-то голос. — Столько мыслей, что можно потеряться. Непорядок! Хочешь, посмотрим, что у тебя в голове? Разложим по полочкам…
Кто здесь?
Я рефлекторно дернулся: тело опутали прочные нити. Что за шутки, черт
Грудь обожгло. Я сначала даже не понял — огонь или лед. Кажется, лед. Паленым вроде пока не пахнет. Но, с другой стороны, и нос отказал — запахов совершенно не чувствую. Интересный яд…
— Боишься? — прошелестел тот же голос над ухом. — Меня все боятся. Я все время среди вас. Так интересно… Люди такие странные, думают, переживают, но ничего не делают. Я хочу в тебя забраться, но мне нужно разрешение… Я вежливый, без разрешения не могу…
Из горла вырвался протестующий хрип, на большее я оказался неспособен.
— Спасибо! Я знал, ты мне не откажешь. Не дергайся, просто приготовься — будет очень больно.
Я почувствовал, как что-то длинное, скользкое и холодное скользит по плечу. Вот оно неловко коснулось мочки уха и застыло на секунду, принюхиваясь и прислушиваясь, все ли спокойно. Затем свернулось острой пружиной, готовясь к прыжку.
Мир взорвался болью! Раскаленный стержень медленно протискивался сквозь ушную раковину. Я корчился от боли, хотел кричать, но не мог.
— Дыши глубже! — посоветовал кто-то внутри меня. — Дыши, черт тебя дери, иначе умрешь! Дыши!
Я послушно вздохнул. Голову обхватил раскаленный обруч, в висках пульсировала раскаленная лава.
Как больно!
— Как вкусно! — прорычал кто-то во мне. — Обожаю интеллектуалов!
Дальше ничего не помню.
14 июля
Особенно невыносимы идиоты, которые смотрят на тебя как на равного.
— Эй, док, с тобой все в порядке?
Я с трудом открыл глаза.
Голова гудела. Во рту хрустел кислый песок.
— Док, ты чего? Ты… — Надо мной навис растерянный Фима. — У тебя вся подушка в крови.
— Все нормально, — прохрипел я, сев на кровать. — Уже встаю. Вот встал уже. Который час?
— Десять почти. Мы тебя сорок минут уже дожидаемся внизу, а ты дрыхнешь… — Фима как-то странно смотрел на меня.
— Дайте мне еще полчаса.
Он явно хотел еще что-то сказать, но промолчал. Махнул рукой и вышел.
В ванной комнате я сунул голову под холодную воду и стоял так с минуту. Стало легче. Но когда взглянул на себя в зеркало, то ужаснулся — под глазами залегли красно-синюшные круги, зрачки расширены, белки глаз красны от лопнувших сосудов. С волос стекали холодные капли воды.
Я провел по голове рукой, приподнял волосы и прикоснулся к левому уху, едва не заорав от ужаса — мочка была изжевана и висела лохмотьями. Я сунул палец в ухо и чуть не оцарапался — внутри была застывшая корка крови. У девчонок были ватные палочки. Где же они? А, вот! Морщась от брезгливости, я намочил палочку и аккуратно ввел в собственное ухо. Есть! Там действительно что-то было… Теперь осталось только подцепить и вытащить. А-а-а! Я недоуменно уставился на то, что еще секунду назад было в моем ухе — кусок мокрого склизкого мха. Гадость какая!