Мрак космоса
Шрифт:
Оказавшись среди не взорванных ванн, Костров почувствовал сильную дрожь. Пальцы одеревенели и тыкали в клавиши зубьями грабли. Мимоходом прочитал адресный вкладыш. В офицерской ванне лежал капрал Грей. Некогда разочаровываться. Рывок! Продолговатый саркофаг выходит из зажимов. Рядом плеснул в маску лица взрыв. Глаза уставились на соседнею ванну, сверху на неё пикировал «пожиратель энергии». Решение ещё не успело сформироваться в четкую мысль, как тело рванулось вперед, ноги зацепились за освобожденную штатную единицу, а руки раскинулись в широком разлете. Красивый прыжок! Спортивный. Жаль, что никто не успел запечетлить для потомков. Пальцы остервенело застучали по клавишам. Эту музыку можно было только лицезреть. Слушать – нет. В течение
Змей сбросил скорость у самой крышки. Не торопясь, проплыл вдоль саркофага, не касаясь поверхности, и скользнул прочь, растворяясь в полыхающем шабаше.
Костров поднял голову. Убедился, что никто и ничто ему не угрожает. И принялся отсоединять крепежи ванны.
Пригибаясь от всполохов оранжевого пламени, по проходу семенил Фазер. Страх сковывал его движения. Упрямство старого негра, с каким он продвигался к Кострову – поражало. В проходе показался Гай, не изменивший манеру передвижения. Хоть полз он и не профессионально, зато быстро, отстав от Фазера на двадцать метров. В руке психопат сжимал грязную тряпку. Она ему мешала, но он не отпускал вещь, веря, в её ценность. Тряпка была со следами крови, копоти и обугленными разводами белой краски материала.
Фазер почти доковылял, когда Костров сильно рванул вторую ванну на себя и принялся вытаскивать её в проход. Закрученная в бараний рог над его головой пронеслась оранжевая змея. Заметив негра, Виталик закричал:
– Отключи рацию, - и, как маска не приглушала голос, Фазер услышал, кивнул. В полном молчании устремился к офицерской ванне, в которой лежал капрал Грей. Ухватился за скобу, пропустил мимо себя Кострова, и, согнувшись дугой от напряжения, принялся тащить саркофаг.
Гай слышал слова Виталика и сразу взорвался внутри себя бурей эмоций. Минута опасности выбросила наверх, скрытые до этого момента бешенством, самолюбивые чувства. «Мне никто не смеет приказывать!! Я лидер! У меня педагогическое образование!! Я – учитель труда! Я главный! Мне должны подчиняться негры, потому что я белый! Ненавижу уродов и детей! Как можно не любить уроки труда?! Информатику им подавай! Биологию! Тьфу! Труд! Только труд из негров сделал белых, а из обезьян человека! Меня не проведешь апокалипсисом! Я помню! Я не забыл!!! Из чего надо делать указки. Параграф два точка два!» Гай перестал ползти. Перевернулся на спину, чтобы удобнее было кричать про себя и жестикулировать немому крику. Тема затронула душу. Вывернула наизнанку. Вспомнились старые обиды: здоровые негры в тюремной душевой и злые дети на уроках. Кровавая пелена сползла сглаз так же внезапно, как и появилась. Устремленный вверх взгляд с непониманием рассматривал роящихся в клубки цветных змеек. По лицу заблуждала глупая улыбка. Рана в груди за болела. Нестерпимо зачесалась. И Гай резко перевернулся, прополз животом, пытаясь унять зуд. Потом сначала с четверенек, а затем в согнутом состоянии двинулся к приятелям. Да, к друзьям. Надо успеть сказать им что-то важное. Кулак его по-прежнему сжимал тряпку.
Фазер, повернувшись спиной к ванне, не спускал вылупленных глаз со спины Кострова. Сейчас только он задавал темп и мог вывести из этого кошмара. Рука крепко сжимала скобу. Внезапно ванна резко покатилась, ударяя под коленки. Вращая белыми белками глаз, Фазер дико вскрикнув, обернулся. В другой конец ванны, уперевшись в край руками, согнувшись нелепой дугой, толкал Гай. «Ничего сверхъестественного. Вот видишь! Всё объяснимо. Это не смерть. Это всего лишь белый недоносок, психопат Гай, который ненавидит негров и детей. Ничего страшного», - подумал старый негр. Гай поднял перекошенное лицо. Свел мимику. Расползающиеся всегда черты лица. И … улыбнулся. Осмысленно и по-человечески.
Костров, грохоча колесами днища, выкатил ванну в коридор. Финишная прямая!! В дальнем конце, на краю света, засуетился Гном. Откатил свой трофей в сторону и побежал на встречу.
У Фазера стали заплетаться ноги. Он старался изо всех сил: пот заливал глаза, капал с кончика носа. Но ноги отказывались передвигаться. Щека съежилась под волной конвульсий. Рот искривился в вечной кривой усмешке. Стало нечем дышать. Негр упал.
Гай, толкнув ванну, почувствовал сопротивление. Поднял голову и не увидел старика. С шумом, выпуская воздух, резко присел, огляделся. На корточках проковылял вперед, нагнулся к самой маске старика, вглядываясь в лицо.
Как два страшных демона они смотрели друг на друга.
– Не убивай, - попросил Фазер, шевеля губами.
Лицо Гая исказилось, по коже прошлась волна, утратив последние человеческие черты. Рот подтянулся, чуть ли не к переносице, а брови упали на подбородок. Злые глаза смотрели не мигая.
– Обязательно убью. Когда выберемся!
И тело негра легко было поднято на руки, а затем брошено поверх прочного затемненного стекла крышки ванны.
Гай заревел в полный голос, принялся толкать, набирая скорость, переходя на прежний бешеный темп.
Из глотки вырвались слова:
– Ненавижу!! Ненавижу больших негров! Ненавижу проблемы негров! Они повсюду. От них нельзя скрыться! А дети? Дети! Тебя когда-нибудь доводили до истерики тридцать детей? А несколько часов подряд? А изо дня в день? Что ты знаешь о неграх и детях, старик?!
Фазер хотел заметить про цвет своей кожи, но слова не пошли.
Два зека у переходников лифта остановились. Стали переговаривать, активно жестикулируя. Один что-то объяснял другому, часто махая в сторону черного входа трубы.
Заслышав, нарастающий непонятный звук, дружно обернулись назад.
Гном побледнел. Костров поджал губы.
Словно выпущенная из борта торпеда на них неслась ванна с распростертым на крышке телом в зеленом скафандре. Перекошенное лицо Фазера было отчетливо видно, так как старик приподнялся и, не мигая, смотрел на приближающуюся пару. Губы его беззвучно шевелились.
– А, разве ванны с мотором? – удивленно спросил Гном, подчеркивая тем самым, что они то не догадались включить вечное ускорение и затратили уйму времени и сил.
– У ванны нет мотора. Её толкает Гай.
– Понятно, что Гай. Но он ненавидит негров! А этого решил покатать. Чудно. Видел Петровича? Нет? Просмотрел? Он был здесь. Появился следом за мной и прыгнул в трубу. Я ему не успел ничего сказать. Торопливый парень. – Огромный заключенный замолчал на секунду. Прейдя к умозаключению, он сказал.
– Видимо Гай не собирается останавливаться. – Гном нерешительно сделал шаг в сторону.
– Видимо.
– Ч-черт.
– Ага.
И они, растопырив руки, стали медленно отходить. Костров покосился внутрь анабиозного отсека и, резко отвернулся, едва не сломав шею. Хаос, царивший там, делал ситуацию безвыходной. За спиной до стены метров двадцать. Потом некуда станет отступать. Да и прятаться то же.
Гай внял словам Фазера. В качестве тормоза он использовал себя: откинулся всем телом назад; упал на живот, увлекаемый скоростью; протащился вслед взбрыкнувшей ванны. Костров и Гном не дали ей столкнуться о стену коридора и разбиться – повредить не внешнею оболочку, а внутреннею. С полной остановкой, Фазер облегченно вздохнул и откинулся на крышку, принимая горизонтальное положение. Наверное, решил, что для него всё закончилось. В улыбке Гая читался детский восторг.
– Видели? Я вас чуть вдребезги не разнес!!