Мрак космоса
Шрифт:
– А, они, что умеют думать? – встревожился Гай. – Они же всегда молчат.
– Я думаю у них скрытая форма жизни, - предложил Фазер.
– Это, как у мягких игрушек? – напрягся Гном. – Парни, это моя фобия. Я не люблю мягкие игрушки.
– Пачкай скафандр дальше и смело мочись в штаны! – сделал вывод Син.
– Спасибо, сэр.
– Классно, сэр!
– Трогательная забота, сэр.
Костров тоже улыбнулся краешками губ. Потешный разговор влетел в одно ухо и, не задерживаясь, вылетел в другое. На данный момент больше беспокоила правая рессора. Она болью отзывалась в коренных зубах. Показатели вакуумного распределителя
– Стоп! – приказал Син.
Вездеход плавно затормозил, останавливаясь. Интересно, что бойца могло заинтересовать? Ноздри Сина широко раздулись и сейчас он напоминал своенравную обезьяну, задумавшую пакость. Костров внимательно осмотрел цепь экранов. Ничего особенного. Они въехали в туннель. Чистый пол. Не выщербленные ничем стены. Потолок без копоти и чужой крови. В общем, следов бойни нет. И так до пределов видимости впереди. Сидящим в салоне было явно всё равно, куда они едут, въехали и всё такое прочее связанное с поездкой. С маршрутом. Со стенами и потолком. Они решили попеть.
– Малый ход вперед, - приказал Син, расслабившись в кресле. «Издевается. Показывает кто здесь старший. Засранец!»
– На развилке повернешь налево.
– Знаю, - проворчал Костров. Триста метров проползли, как черепаха. Аварийные ходы, что редко попадались на пути следования, надежно закрыты. Обычная предосторожность или неслучайная взаимосвязь с тем, что все легли в анабиоз? Вопрос уколол, попав в самое сердце. Виталик принялся лихорадочно сравнивать, как поступали известные ему капитаны кораблей. Пользовались ли при этом автоматикой или ручным управлением. Сам он, в бытность командования грузовым кораблем, закрывал люки, потому что из живых членов экипажа был один. По причине одиночества всегда находился в рубке и предпочитал люки задраивать автоматически, не покидая пост, дожидаясь, когда уцелевшие ученные перебьют друг друга сами. Что касается командования пассажирским кораблем, то с ним было ещё проще. На нем обычно аварийные люки никого не интересовали, кроме инспекций. Обычно все интересовались водкой, наркотиками и сексом или, в крайнем случае, виртуальными играми. Категоричность суждения не касалась солдат и бортовых матросов. Этим парням всегда есть чем заняться. Или их займут.
– Стоп!!
Костров и Син переглянулись.
Вездеход, повернув налево, качнувшись, остановился перед воротами во всю длину. От стены к стене. Виталик сразу определил гидравлическую искусственную переборку. Рядовой пехотинец кажется, тоже что-то понял и нахмурился. «Так просто на корабль не попасть. К чему такие завышенные меры предосторожности? А кислород с каждой минутой кончается. Тик-так. Если Син умрет, надо подумать о замене баллонов или будем дышать тем, что есть на борту. Не хотелось бы».
– А, какой анализ атмосферы? – просто так поинтересовался Костров. Пехотинец проигнорировал вопрос. «Корабль на автопилоте. Добраться до рубки и взять управление в свои руки? Иначе как? Станем открывать ворота, как корабль по приказу головного компьютера тут же начнет их закрывать. О! Добраться до рубки?! Смешной! Так это же бунт! Варианты? А Син на что? Пускай думает!» Однако кровь в голове забилось в потоке одного слова: «Бунт!! Бунт!! Бунт!!»
Син подумал.
–
– Есть, сэр!!
– Не успеем проехать. Шлюзовые ворота закроются перед носом. Управление идет из рубки автоматически.
– Я – сэр! – прочеканил слова рядовой второго класса Син. – А Зарница хороший биоэлектрик. И он справится с поставленной задачей!!
– Понимаю… сэр. Головной компьютер тоже поймет, что перед ним хороший биоэлектрик и убьют его, если попытки взлома повторятся.
– Тогда мой приказ выполнит зэк!
– А, кто будет таскать ванны? Нас не так много, дорога каждая единица и не только человеческая.
– Не вижу вариантов. Зарница! Выполняешь функцию постоянно. Вездеход должен проехать любой ценой! Мы проезжаем, ты нас догоняешь.
– А, если придется экстренно отступать, сэр? Придется кого-то посылать открывать ворота. Произойдет задержка во времени, которая приведет к гибели команды и провалу операции. А может быть и по-другому – вам некого будет посылать. И что тогда?
– Зачем нам экстренно отступать?
Костров вместо ответа пожал плечом.
Син задумался, но пока он принимал окончательное решение, Виталик открыл бортовой люк и био, под смешным именем Зарница, пошел к пульту ворот.
– Полностью на ручное управление разве не получится перевести эти двери?
– Это ворота, сэр. Главный компьютер заглушит любую команду. А начнем ломать – станет убивать. Не забывайте, корабль на автопилоте: для него сохранение жизней экипажа и пассажиров – приоритет. Любая угроза извне и…
– Значит так, - резко сказал Син, - ставь вездеход под ворота, создадим блокиратор.
– Может не выдержать крыша, сэр, - осторожно сказал Костров. Он в глубине душе верил, что рядовой может отдать приказ о переходе контроля от головного компьютера к человеку. Но такое решение, китайцу в голову не пришло, а может, он просто не увидел подходящего кандидата.
– Выполнять!! Команде приготовиться к высадке!
Между тем Зарница подсоединился к пульту и ворота поползли вверх. А потом разведывательный вездеход класса планета-планета с шестью вспомогательными цилиндрами стал простым блокиратором. И крыша его, протестующее скрипнув, приняла на себя полтонны закрывающихся постоянно ворот.
Костров похлопал Малыша по борту: смирись, такова твоя участь.
– Построение клином! – скомандовал Син. Они прошли в арку заклинивших ворот, и сейчас топтались в широком коридоре, подразнивая био, и, качая сопротивляющегося Андрюшку, передавая полупарня бросками из рук в руки. Классное занятие.
– Построение клином!!
Био, выполнив команду, в первый раз мрачно озирались. В точке расходящихся лучей стоял их командир. Он надрывался:
– Построение клином!! Войти в клин!! Живо!!
Костров прошелся вдоль вездехода, на ходу думая: «А у него одно ружьё. Братаны ждут моей команды? А, Гай? Он ведь хотел работать. Так. Петрович не в счет. Фазер и Гном за меня. Гай…»
– Особое приглашение нужно?!! Зайти в клин! – рявкнул Костров и, улыбнулся ошеломленному Гаю. И вдруг кожа на голове онемела, пошла волной, мимика изменилась самопроизвольно. Улыбка исчезла. Холодок проструился между лопаток. Сработал приобретенный в космосе от длительных экспедиций барометр опасности.