Мрак космоса
Шрифт:
Профессор Шуман пятнадцать лет преподавал политологию в высшей школе инженеров-механиков. Кадеты сменялись новыми лицами. Предмет оставался монументальным. Он не замечал таких мелочей – лица студентов всегда одинаковы. Отдавался полностью своим лекциям о обществах африканских племен. Их строем и вековым развитием. Мог часами обсуждать одну тему. И продолжить ее в постели наедине с самим собой, долго ворочаясь в жаркой постели, и оставаясь без сна.
Года за три до того злополучного дня, на его кафедре появился толковый ассистент. Секретарь с ходу всё понимал и мог решить любую проблему. Через некоторое время он стал незаменимым человеком. Это с его легкой
Потом ему сказали о том, как заляпанному кровью профессору повезло, что его арестовали не полицейские, а военные… Ассистент почему-то получил осиротевшую кафедру ещё тогда, когда он находился под трибуналом, а следствие начинало закручиваться в узел.
– Дэймон!! Дэймон!
– Он же умер! Разве вы не видите? Пойдемте!
Фазер открыл глаза. Расплывающийся образ принял несколько форм и наконец остановился на лице Кострова.
– Шеф… Мне так плохо. Кажется, я своё отпреподавал.
– Закидывай его в шахту!!
– На нас смотрят! Смотрят!! Я чувствую! Они разумные!
– Это просто твоё воображение. Берись за ванну. Подняли! Ещё раз!! Загружаем всё в переходник. Быстро!!
Глава 23
Гном беспрекословно выполнял команды, однако слова Андрюшки не прошли мимо его уха, задели за живое и он дрогнул. Морально и телом. Затравленный взгляд не сходил с ворот анабиозного отсека. Правду говорил полумужчина полуженщина. Действительно ощущалось чужое присутствие и доброжелательность в нем не чуствовалась. Бесстрашный Шеф ничего не замечал. Конечно, у него не нервы – канаты! Вот он хлопнул по плечу, склонился к маске чуть ли не вплотную и заговорил голосом священника-наставника приходского местечка:
– Ну-ну, дружок. Расслабься. Мы сюда больше не вернемся. Дело почти сделано. Погоди. Не рвись в трубу. – Гном не рвался. Стоял истуканом, не сводя испуганных глаз с широкого проема. – Хочу тебя сказать самое главное. Ты – молодец! В трубе догоняй первую ванну. Просто ухватись за нее и вытяжка сделает остальное. Петрович потащит Фазера. Я вторую ванну. Ближе к выходу я приду к тебе на помощь. Вдвоем мы обязательно справимся. Слышишь? Верь мне.
Гном не поверил, но храбро шагнул в пасть переходника. Костров кивнул ему вслед и обернулся в сторону присевшего на корточки зека:
– Андрюшка! А, где Фазер? Что уже погрузили? А знаешь, что он мне сказал? Нет? Это касается тебя. Да-да. Тебя. Старик сказал мне, что тебя любит. Не веришь?!
Андрюшка отрицательно закачал головой и громко зарыдал.
– Так пойди, догони его и спроси!! – настойчиво предложил Костров, применяя силу рук и ног. Когда и Андрюшка исчез в трубе, Виталик обернулся в сторону пустого коридора.
Костров хмыкнул. Этот факт он предвидел. Развернувшись, вскинул руки впереди себя сбитым и неровным колесом. Вывернул кисти. С каждым шагом – толчок от пола. С каждым шагом руки поднимаются над головой. Ноги скользят по сливу. Зацеп для решающего толчка длится мгновение и тело сразу оказывается в невесомости. Сознание захлестывает приступ спокойствия, кажется, что всё кончилось. Позади печали. Какие-то переживания за свою бестолковую жизнь. Ответственность плывет рядом, скалясь в лицо зеркальным отражением разбитой судьбы.
Виталик с трудом стряхивает с себя наваждение.
Смотрит вверх.
И хотя видимости на сорок процентов, полностью восстает картина. Удивительная способность мозга дополняет штрихами и вычеркивает линии в сюжете. Очертания Гнома размыты, но потому как он двигается, но потому, как он двигается, ясно, что поставленную перед ним задачу, выполнил полностью. Андрюшка, второй после Кострова человек способный выжить в космосе, ведет себя странно. Кажется, он вообще не понимает, что делает. Держит Фазера за ногу, а потом меняется с ним местами, так ловко, что уже непонятно кто кого держит. Это похоже на бесконечный танец. С непонятными телодвижениями. Увиденное Кострову со всем не понравилось. Непременно бы вмешался, если не думал о своей задаче. Надо четко поймать предмет «идущий» впереди себя. Суметь, как и в первый раз не оттолкнуть ванну от себя и не услать ее дальше и не врезать о стену и не создать настоящий затор у группы. Ни надо никаких гостинцев и усиливать неразбериху. Надо выполнить транспортировку идеально.
Мысли ни о чем не вязались с рефлекторными действиями. Из позиции два. Перешел в позицию три (перед глазами четко стояла схема из учебника шестого курса) и потребовалась доля секунды для осознания факта, что стержень поручни правильно лег в ладонь. «О чем я думал? О Тани? Джо? Нет. Цветные всполохи. Что-то подсказало, что они реагируют на все виды исходных волн. Скафандр оснащен двумя датчиками: счетчиком кислорода и показателем общей герметизации слоев. Электроника первого уровня. В отсеке находились более мощные истоки импульсов и мне везло. Будет ли дальше так?»
Мысль оборвалась. Глаза в упор рассматривали тёмно-зелёный пластик. Смотрели сквозь него. В глубину.
Поддался всем телом, нависая над капсулой. Рука безошибочно выдернула вкладыш из рамки опознавателя. Белый картон поднес к маске. Прочитал надпись и тихонько присвистнул. Пальцы разжались. Вкладыш медленно кружа запарил к верху, увлекаемый притяжением. Светлым пятном выделяясь на темной фоне. С каждым витком надпись становилась неразборчивей, сливаясь в тоненькую прямую линию на белом прямоугольнике. «Айра Каан. Майор.».
Тело медленно опустилось, пропуская ванну к верху. Костров пристально вглядывался в размытое лицо и сумел пробормотать:
– Женщина… - больше из гортани не вырвалось ни звука. Захотелось взорваться киборгом. Потонуть в пламени взрыва. Чтоб Гном смотрел на поднимающейся снизу оранжевую пену с черными ободками на клубках, нелепо шевелил ногами, стараясь удрать из замкнутого пространства и не знал, что сильный человек, бывший «десант», а ныне обыкновенный зек с громким прозвищем «Шеф», по –человечески умер, как достойный мужчина с женщиной в руках, запутавшийся в кружевах ненасытной смерти.