Мрак по наследству. 2 в 1

Падалица Виктория

Она испуганно кивнула и нехотя стянула с себя насквозь промокшее пальто.

Выдавив косую, совершенно неуместную улыбку, я поставила чайник на плиту, но в окно поглядеть снова не решалась.

Что делает здесь Эмма? Что она должна мне рассказать такого важного, что не могло ждать завтра? Неужели, пророчество Роберта снова сбылось? Либо есть другой вариант – он сам ее разыскал и привез сюда. Нет, это невозможно, ведь Эмма находилась на другом конце планеты, и Роберт попросту не успел бы купить билет на рейс и забрать ее оттуда, а, тем более, привести сюда, ведь мы расстались с ним не так давно. В таком случае, откуда Роберт узнал о внезапном возвращении Эммы? Получается, если отбросить

нелогичность, каковой слишком много, Эмма собиралась приехать, а он, каким-то образом узнав о ее намерении, решил воспользоваться удобным случаем и этим запугать меня. Ах, он… Ну, Роберт! Я тебе покажу демона!

А если Роберт на самом деле не человек? Что тогда? Как быть? Ой, глупости! Какие демоны в нашем-то мире! Надо быть полной идиоткой, чтобы поверить во всю эту несусветную чушь!

Меня так и подмывало выйти на улицу и отвесить ему пару ласковых за его странные шутки, но я сдерживала свое негодование, убеждая себя, что есть дела куда важнее, чем разборки с Робертом, и все равно Роберт никуда не уедет, пока Эмма не выложит все, что нужно ему.

На секунду у меня промелькнуло то человеческое чувство, называемое жалостью, причем не только по отношению к Эмме, которую шантажом заставили делать то, чего она не хотела, но и к Роберту. Ведь он стоит там, под дождем, а я не впускаю его, не приглашаю погреться, чаю не предлагаю. А Роберт столько сделал для меня, и то, что я испытываю к нему, не могу игнорировать. И если бы сегодня он вел себя иначе, то…

Только вспомнила о том, что случилось между нами в машине, чувство жалости в миг испарилось, сменившись озлобленностью и решительностью наступать в ответ.

Поместив сахарницу на поднос с заварочным чайником и тремя чашками, я неторопливо вошла в зал.

Эмма сидела на краю дивана и выла белугой. Рядом с ней расположилась Кэсси, белая, как снег, с выпученными глазами, которые уставились на меня.

– Вот и чай. – я поставила поднос на столик и присела в кресло напротив, изучая их лица. – Вы меня не дождались, как погляжу. Конфеты кончились, потому просто чай.

– Конфеты? – ненавистно рявкнула сестра и замотала головой. – Меня уже подсластили восемнадцать лет назад! В жизни не буду конфеты есть! Ничего, Сэм, – произнесла она на выдохе, заметив мое недоумение. – то, что Эмма выдала, я не прочь услышать еще разок, чтобы это хоть немного отложилось в голове. Эмма, твоя очередь. Давай, поведай нам, что и как.

– С чего бы начать, девочки… – дрожащими руками Эмма взяла чашку и отпила небольшой глоток.

– С начала! – громко бросила я, сканируя ее возмущенным взглядом. – С самого начала.

– Хорошо, Саманта. Но, перед тем, как я начну свой долгий рассказ, пообещай, что простишь меня. Не сразу, но когда-нибудь…

– Эмма, перед тем, как ты начнешь, хочу задать тебе вопрос: ты не могла приехать раньше? Или завтра? Ты хоть обращаешь внимание на время? Сейчас глубокая ночь!

– Саманта, я должна была поговорить с тобой сегодня! Если я этого бы не сделала, то мне несдобровать…

– Да что такого страшного произошло? Говори уже, не тяни! Всем завтра рано вставать вообще-то! Ну, кроме тебя, конечно же! Ты же вольная птица! – взорвалась я, и вскочив с места, принялась расхаживать по комнате. – Делаешь, что хочешь, бываешь там, где хочешь и тогда, когда тебе вздумается! Ты ничем не обременена, в отличие от нас с Кэсси! Надеюсь, что ты поведаешь мне о чем-то гиперважном, иначе завтра я останусь дома и буду отсыпаться полдня, потому что не собираюсь уснуть на уроках! Что-там ты хотела рассказать?

Не знаю, что на меня нашло, и почему я сорвалась на Эмме, но я точно понимала, что не смогу сдержать гнев, а потому его просто необходимо было выплеснуть.

– Это демон в тебе говорит. – сказала Эмма леденящим тоном и, заметив недоумение, определенно застывшее на моем лице, продолжала. – Роберт тебе никакой не дядя.

– Вот это новость! – я гневно всплеснула руками и поставила их на талию. – Смею сообщить сразу, что я знала это, причем довольно давно. Но для меня это ведь ничего не значит! Вы оба воспитали меня, ты и Роберт, и если хочешь признаться, что вы с ним, ну, понимаешь, вместе, то для меня это будет не неожиданностью. Все мои подруги, не стесняясь, высказывают предположения, что между вами что-то есть, только вы держите это в секрете.

– Нет, Саманта! Между нами ничего не было и быть не может! Не могу сказать, что я не думала об этом, но он… Ему никто не нужен! Он не такой, как мы все. Он вовсе не человек даже! Он демон. Инкуб.

– Демон, то есть демон? Рогатый и с хвостом? – рассмеялась Кэсси. – Роберт демон, которому никто не нужен? Странный демон с замашками социопата. Выходит, что так… Дорогая, я думаю, что на тебя плохо подействовал перелет. Наверняка, он был крайне утомительный. – она погладила Эмму по слипшимся волосам и продолжала с явным сарказмом, – Или тебе приснился в самолете кошмар, я ведь знала, что ты боишься летать, но…

– Нет, Кассандра. Дело тут не в перелете, а в демоне, с которым я заключила сделку. Теперь настало время платить по счетам. Вот он и ждет положенного ему. – Эмма опустила голову и, поглядев на свои руки, скрещенные на коленях, всхлипнула. – Неизбежно это, к сожалению. Платить все равно придется.

– А тот страшный демон в плаще, с которым ты заключила сделку и который дал мне конфету, точно Роберт? Ты не перепутала?

– Точно, Кассандра. Это он. Вот потому он и находился рядом с нами, чтобы наблюдать за тем, как все тут происходит. Ему нужно то, что я обязана отдать.

– Возможно, у вас с Робертом есть свои счеты? Поняла! – Кэсси повысила голос. – Это новое ругательство такое «демон»! Ты так говоришь при Сэмми, чтобы она не слышала отборного мата с твоих уст! Вы поссорились с Робертом, и теперь ты хочешь выместить на Сэмми свои не сложившиеся отношения с Робертом. Теперь все понятно. Демон так демон! – она ухмыльнулась от своих умозаключений, показавшихся ей логичными и вполне приемлемыми, и, поглядев на нас с Эммой, не понявших ее, пожала плечами.

– Нет, Кассандра! Я говорю вполне четко и называю вещи своими именами, так что прими это, как есть! Верите вы мне или нет…

– Сама как думаешь, верим мы или нет? Могу сказать одно, мы с Сэм в сказки давно не верим.

– Я думаю, что Саманта прекрасно знает, о чем я тут распинаюсь. Она знает, что все это не сказки и не выдумки, а жестокая явь, которой не избежать. – Эмма подняла на меня опухшие глаза и перешла на отчаянный крик, устав, по-видимому, нам доказывать то, что она говорит правду. – И она замечала за собой, что отличается от других! Она отличается от людей! От всех людей! Никто ей не ровня, кроме него. – переведя дыхание, она затараторила тихо и местами неразборчиво, как одержимая. – Кроме демона, который взял меня обманом и заставил подчиняться его приказам. Он обхитрил меня в свое время, а теперь он вот-вот получит желаемое. Они, Саманта и демон – единая сила, которая, если сплотится, безжалостно поглотит все живое. Не верите? – она усмехнулась. – А демон скоро покажет свою силу, и не имеет значения, верите вы или нет. Можете даже не сомневаться, он настоящий дьявол, в котором нет ни капли сострадания. Вы все узнаете его другого, ту сторону, которую он скрывает от ваших глаз. А потом вы увидите и ощутите сполна, насколько он беспощаден и подл. И как только он получит то, чего ждал много лет, мир потонет в нашей же крови. А вы хотите, верьте, а хотите…