Мрак в конце тоннеля
Шрифт:
Я вернулся домой, выгнал из гаража свой любимый «Форд», сунул в рот пластинку мятной жвачки, чтобы хоть как-то заглушить запах коньяка, подъехал к офису сотовой компании и занял удобное для наблюдения место.
Часа через четыре, после обеда, к зданию подошел средних лет коренастый мужчина в недорогом летнем костюме. Кислое выражение лица, расслабленно опущенные плечи, тощий портфель под мышкой, мятый пиджак, остроносые туфли с истертостями на каблуке.
Я просто наблюдал за этим мужчиной, не зная, зачем он топчется возле скамейки у входа в здание. А всерьез им заинтересовался,
Вика была в офисной одежде – белая кофточка, черная юбка. Значит, она действительно работала здесь, если у нее было во что переодеться. Судя по выражению ее лица, мужчину она видела впервые, но ей он был нужен. Улыбка на ее губах не более чем вежливая, да и он сам выражал всего лишь официально-деловое радушие.
Я сделал несколько фотоснимков, а затем через открытое окошко в машине наставил на парочку приемную антенну направленного микрофона.
– Вы правильно сделали, что обратились в наше агентство, – зычным голосом рекламного диктора проговорил мужчина. – В России мы работаем уже более десяти лет и за все это время не получили ни единого нарекания от клиентов…
Так я ему и поверил. Да и Вика посмотрела на детектива с большим сомнением.
– Зовут меня Денис Федорович, я буду непосредственно осуществлять поиски вашего брата. Уверен, что мы обязательно его найдем…
– Хотелось бы верить, – вежливо, но все-таки с нотками сарказма сказала девушка.
– Мы могли бы пройти ко мне в машину, – сказал мужчина. – Могли бы там поговорить в спокойной обстановке.
– Спасибо, меня вполне устраивает эта обстановка.
Немаленькое, метров семь-восемь шириной пространство между зданием офиса и тротуаром занимали зеленые насаждения – ели, березы, кустарники. Вдоль прохода, мощенного плиткой, стояли скамейки, одну из которых, под черемухой, и выбрала для разговора Вика. Редкий прохожий пройдет по тротуару, а к зданию офиса сворачивали еще реже. И тихо здесь, и не жарко, хотя солнце сегодня разыгралось не на шутку…
Если бы Вика знала, что я слушаю их разговор, она, пожалуй, согласилась бы сменить обстановку. Впрочем, я бы достал эту парочку и в машине, для этого у меня имелся лазерный звукосниматель.
– Хорошо, как скажете… Итак, как зовут вашего брата? – спросил детектив.
– Валера… Надеюсь, вы не станете спрашивать, замужем я или нет? – насмешливо спросила Вика.
– Нет, конечно… А что, это имеет какое-то значение?
– Нет, просто я знаю одного частного детектива с очень странной манерой общения. Нет, чтобы спросить фамилию моего брата напрямую, он лезет в мою личную жизнь…
Это был камень в мой огород, но я не заметил, чтобы Вика бросала его с неприязнью или хотя бы с осуждением. Мне даже показалось, что про вторжение в свою частную жизнь она говорит с оттенком гордости. Дескать, с ней все в порядке, если мужчины интересуются ее семейным положением. Видимо, это почувствовал и детектив, поэтому и решил сдобрить разговор капелькой лести.
– Ну, может, вы ему просто понравились. Девушка вы красивая…
Что ж, он поступал верно. Для сыщика очень важно расположить к себе собеседника…
– И душевная, если так переживаете за своего брата…
– Очень переживаю, – кивнула она. – Но еще больше за Валеру переживает мама. Места себе не находит. Она почти уверена в том, что Валера находился в том проклятом бункере…
– Так, с этого места, пожалуйста, подробнее.
– Да вы, наверное, знаете про убийства в подземном бункере на Баррикадной.
– Э-э… Если честно, что-то не припомню.
– Шесть человек погибли, и еще пропали люди. Сколько их было, не знаю, но там мог быть Валера…
– Хорошо, я наведу справки, – кивнул Денис Федорович.
– Я сама пыталась их наводить, но меня, скажем так, отфутболили. Материалы следствия засекречены, и, вообще, про этот ужас уже нигде не пишут, а ведь еще и месяца не прошло, как все это случилось…
Вика не могла знать, что я наблюдаю за ней, но сокрушалась она искренне. Значит, и со мной она не играла. Похоже, действительно искала своего брата.
Женщина должна оставаться женщиной, даже когда она спешит на работу. Я хоть и не философ, но тоже Платон, а изречение это родилось само по себе, в процессе наблюдения за Викой.
Сегодня она оделась чуть лучше, чем вчера. Футболка на ней короткая, белая, в светло-серую полоску, как будто под цвет глаз; еще и с декольте, обнажающим не такие уж и рельефные, как мне вчера казалось, ключицы. Животик немного приоткрыт, джинсы обтягивающие, что подчеркивало стройность ее сильных ног. И босоножки у нее хоть и на низком, но все же каблуке… Но как она шла! Как будто зачет по спортивной ходьбе сдавала. В ее быстрых движениях была своя пластика, но не женственная, а какой-то спортивный унисекс. Волосы небрежно собраны в пучок на затылке, и косметикой она сегодня почти не пользовалась – так, губы слегка подкрасила да носик припудрила. Видно, спешила очень.
Да, конечно, она оставалась женщиной и в таком виде. Я бы даже сказал, привлекательной женщиной, несмотря ни на что. Но ей не мешало бы восполнить явный дефицит женственности. Для начала неплохо бы сбавить скорость. И для этого есть я.
– Не спеши, а то успеешь, – перегородив ей дорогу, с улыбкой праздного бездельника, менторским тоном сказал я.
– Вы?! – удивленно и даже несколько обрадованно воскликнула она.
Препятствие на пути вызвало у нее досаду, но это уже прошло. Хотя она по-прежнему торопилась на работу.
– Да вот, хожу по вашим дворам, ищу, с кем сообразить в начале рабочего дня. Ты же знаешь, я рабочий день с рюмочки коньяка начинаю…
– И знаю. И вижу.
От меня и сейчас пахло коньяком. Но и выглядел я свежо, как огурчик, несмотря на то что вставать сегодня пришлось в половине шестого утра.
– Только я с утра не пью. В отличие от некоторых. С утра я спешу на работу… Извините!
Похоже, Вика не прочь была со мной поговорить, но чувство долга взяло верх, и она продолжила путь, обогнув мою не самую скромную персону. Разумеется, я последовал за ней.