Мрак в конце тоннеля
Шрифт:
– Черт за этой дверью сидит!
– У-у! – ужаснулся я.
– За хвост его поймать надо.
– Ы-ы!
Интересно, на кой сдался ему страшный отвратительный черт?
– Господин приказал нам поймать его!
– О-о-о!
Моя святая обязанность – служить моему господину. Его святая воля – закон для меня. И если ему нужен черт, я разобьюсь в кровь, но ухвачу это дьявольское отродье за хвост.
С киркой я не расставался ни при каких обстоятельствах. Земляное небо будет рушиться на меня, пол провалится под ногами, но я все равно не брошу ее. Потому что в ней заключена моя жизнь, как смерть Кощея в иголке… Кстати, кто такой Кощей?
Этот вопрос едва мелькнул в моем бездонном и гулком сознании, поэтому я не стал искать на него ответ.
Бамц! Бамц!.. Я ударил по двери раз-другой, но бригадир остановил меня.
– Сюда бесполезно! Давай сюда!
Он показал мне на место в железобетонной стене, куда нужно было бить, и я принялся за работу.
Я смог отколоть с десяток-другой маленьких кусков, пока не уперся в железные прутья арматуры.
– Здесь отбойный молоток нужен. И болгарка… – невесело сказал бригадир. – А еще лучше два кило тротила… Они такую дверь взорвали. И начался кошмар… Помнишь, как мы помогли Нине убежать?
– У-у!
Я не понимал, о чем он говорит. Какой кошмар? Какая Нина?
– Не помнишь. Ничего не помнишь. Они стерли твою память… И мне хотели стереть. Но я умный, я с техникой на «ты». Если меня стереть, кто головой работать будет? А там компьютеры, это тебе не киркой махать… Говорю, говорю, а ты ничего не понимаешь, садовая твоя башка!
Я действительно не понимал его. Но все-таки кое-какие выводы сделал. Что-то нечисто с ним. Что-то не так в его поведении… Но может, это его сам черт за язык тянет? Спрятался за дверью и заставляет его городить какую-то чушь.
А дверь чертовски крепкая. Именно поэтому черт за ней и спрятался…
– Ничего мы не сделаем… Не выйти нам отсюда. Ничего, что-нибудь придумаем… Пошли!
Мы повернули обратно, зашли в комнату, где я едва не заснул на кушетке; бригадир взял из стеклянного шкафа несколько пакетов и склянок, сунул их в сумку, что висела у него на боку. Затем мы вернулись в помещение, где на трубах стояли воздушные фильтры. Бригадир достал из сумки гаечные ключи, открутил большую прямоугольную трубу, сбросил ее в воду и посветил фонариком на образовавшееся отверстие в стене, куда я мог бы забраться.
– Лезь туда. И сиди там молча. Можешь спать.
Я забрался на крайнюю бочку, с трудом, но все-таки перекочевал с нее в вентиляционную шахту. Там было тесно, не развернуться, зато тихо и спокойно. Так тепло и уютно, что я навсегда бы здесь остался. И спать можно…
Я уже засыпал, когда кто-то толкнул меня в пятку. Это бригадир требовал, чтобы я продвинулся дальше и освободил ему место.
– Ы-ы!
Я выполнил его приказ и пополз дальше, до поворота влево. Здесь бы и остановиться, но бригадир толкал меня дальше. Видимо, он решил через этот вентиляционный канал добраться до самого черта.
Кое-как я протиснулся в угловой сгиб, полез дальше, но вскоре уткнулся в тупик, из которого дальше вела другая, но более узкая труба, в которую могла просунуться только голова.
– Э-э-э!
– Я все понял, – отозвался бригадир. – Как себя чувствуешь?
– У-у-у!
И снова он правильно понял меня.
– Нет, брат, черта нам не достать. Нам бы теперь уйти от него.
– Ы-ы!
– Не надо никуда идти, просто лежи. Можно спать…
– Ы-ы-ы!
– Знаю, что работать надо. Но господин приказал нам быть здесь.
Я успокоился. Если господин приказал… А может, врет бригадир? Не было такого приказа?.. Но вранье осталось в прошлых наших жизнях. Презренная ложь умерла в нас и не воскресла в нашем новом воплощении. Я еще не знал людей, которые бы умели врать. Настоящих людей, подземных…
– Спи давай.
– У-у-у!
Я заснул и во сне увидел бригадира. Он бежал за какой-то девушкой, а люди, с которыми я работал, гнались за ними. Одного он сбил с ног, другие набросились на него. Я видел, как они куда-то его тащат… Но с какой стороны я все это видел? Я был среди этих людей? Или сам убегал от них, так же как и бригадир?..
– Э-э-э!
– Что, проснулся? – услышал я голос сзади.
– У-у!
– Лежи! Приказа уходить не было.
– Ы-ы!
Ел я мало, но регулярно. Раз в большую смену – обязательно. И если меня вовремя не покормить, я начинал нервничать и злиться. Мы хоть и в раю живем, а перебои с пищей все-таки иногда случались. И сейчас мне пора есть, а никто не торопится принести мне тарелку с кашей.
– Держи!
Бригадир протянул мне что-то аппетитно пахнущее в бумажной обертке. Бутерброд! Вкусный отголосок из прошлой жизни. Хлеб, колбаса…
– Ы-ы! – пугливо мотнул я головой.
– Ешь, ешь! Это вкусно!
На этот раз бригадир не понял меня. Он должен был догадаться, что я боюсь грехов из прошлой жизни, которые могли быть размазаны по этому бутерброду.
– Ешь, говорю! Это приказ!
Я кивнул и откусил по кусочку от хлеба и колбасы. Греховно вкусно!.. А что скажет на это наш божественный господин? Что, если мой бригадир обманывает и его, и меня?
Мне стало страшно, но все-таки я уплел весь бутерброд. Так сытно и вкусно я никогда еще не ел. Разве что в прошлой жизни. Неведомой мне жизни, полной скотского греха и лишенной покаяния…
– Ты раньше в большом городе жил, – сказал мне бригадир. – Там солнце, небо, облака… Я и сам стал уже забывать, как это прекрасно.
– Ы-ы-ы!
– Понимаю, что это было в прошлой жизни. Но ты не умирал для новой жизни. Просто из тебя сделали раба. Прочистили тебе мозги инфразвуковыми волнами, накачали наркотой, придумали подземного бога, которому ты должен поклоняться…
– Э-э-э!
– Возмущен? Я тоже возмущен тем, что они сотворили с тобой… Но ничего, я знаю, как вернуть твою память. Ее удалили безвозвратно, но тебе повезло, потому что я был рядом… Сейчас нельзя ничего делать; надо, чтобы наркотик перестал действовать…