Мракан-сити
Шрифт:
— Не волнуйтесь, мистер закон…
Дрю Вэйлонд и Мигель Роше внимательно осмотрели «красивое» лицо вернувшегося из небытия Дэвида. Изучили каждый фингал, каждую ссадинку. Эти двое придурков некрасиво смаковали перед друганом, и хоть тот просил их сбавить обороты, они его не послушали, продолжив ухмыляться.
Дрю вел себя тихо только при Эсмонде, чего не скрывал, а не менее придурковатый Роше пытался копировать поведение приятеля и тоже, если и затыкался, то только, когда его отчитывали за бестолковку. В отличие от Блейка, эта сладкая парочка не дружила с лейтенантом, а именно что боялась его и старалась не попадаться на глаза в нерабочее время.
Но если Дрю со временем привязался к Эсмонду и стал ходить за ним хвостиком, то, пожалуй, самый трусоватый член «банды» Мигель даже не пытался подружиться с шефом.
— Отойдите, идиоты! — не выдержал Блейк. Хоть и нехотя, но нагрубил. Как тут сдержаться?
— Да расслабься! Мы же просто шутим! — не переставал смеяться Дрю.
— Ах, иронизируете… — поморщился тот, — Мне не до шуток. Вы бы знали, как это некруто — получить сразу от семерых…
— А ты хочешь получить от двоих? — улыбнулся Роше, — Так это ж более позорно! Так их семеро было, а нас всего двое! Дай пять, Дрю!
«Кретины — Блейк подумал, — А может взять отпуск?».
Голос Шнайдера был грубым и до подозрительности злым. Судья не хотел напрямую раскрывать прокурору свою сущность, но, видимо, пришлось. Предыдущий разговор Фредди и Карла прошел более мирно, возможно, причина столь резких изменений в настроении бундеса крылась в намерениях Фредди развязать войну с мафией, ударив по гнезду Жеребца.
— Так, я не понял, вы перешли к угрозам?
В трубке настало молчание. Оно продлилось ровно минуту. Ненадолго куда-то отлучившись, судья повторил.
— Вы роете себе могилу, Кригер. Чего вы добьетесь от признания? Вряд ли вы сможете посадить человека, покровители которого купаются в деньгах и каждый понедельник готовы платить самому президенту за его защиту? Одумайтесь! Даже вам это геройство не под силу…
— Почему так думаете? — уперся рогом Кригер, — Может, под силу! Все же зависит от расклада. Мне, например, вот так вот говорили…
— Профессионализм это не только слепая вера в себя, не пустая потенция! — Шнайдер, казалось, считает себя самым тактичным человеком на всем белом свете, — Это еще и наличие адекватной самооценки, дорогой прокурор, а если ж вы безрассудно лезете под пулю, выставляя себя самоуверенным клоуном, то это — смелость сравни глупости, она не имеет никакого отношения к профессионализму обвинителя. Настоящего обвинителя!
— Скажите — Кригер тяжело вздохнул, — Что вы поимеете от моего провала? Кто вам платит?
— Это неважно! — запротестовал «чистый» судья, — В данной ситуации я, может, и защищаю собственные интересы, но одновременно оберегаю и вас. Допустим, я имею процент от Бориса, периодически оказывая всякие услуги лицам, погрязшим в криминале, но ведь сейчас и времена такие, что двуличность судий, таких, как я, и даже прокуроров, мифических героев-юристов, таких, как вы, уже давно вошла в основной рацион! Чему тут удивляться?
— Вы правы — Кригер еще раз вздохнул, — Удивляться нечему. Но и… — он решил «порвать» всякое общение со своим некогда надежным коллегой, — Но и разговаривать нам тоже больше не о чем. Всего наилучшего…
Украинская мафия — одна из самых старых организованных преступных сообществ в мире. Начало было положено украинскими иммигрантами из США в тысяча девятьсот двадцатых годах, подобно итальянским, ирландским, китайским и другим беженцам. Украинская мафия гораздо старше таких могущественных объединений как Русская и Еврейская преступные организационные группы, хотя и по сегодняшний день уроженцы Украины состоят в этих группах, в отдельных исключениях представители этой диаспоры являются лидерами вышеупомянутых объединений. На просторах СНГ криминальный элемент добился колоссальных успехов, под его контролем: Политики, олигархи; разнообразные заводы, крупные частные предприятия и т. п.; тюрьмы, СИЗО, лагеря и это далеко еще не все.
В Мракане же украинская мафия — отдельный случай, аналогичный триаде в городах Китая. В американском мегаполисе «хохлы» заняли достаточно высокое место у власти, сместив могущество Италии, тех же Матераццо…
Но Борис — наиболее яркий представитель «царьков» утверждал, что…
— Ты же знаешь, существование моей шайки не зависит от климата, и я строю свой бизнес сугубо на доверии граждан к моей продукции.
Он сидел за столиком ни с кем-то, а с самим лейтенантом Пэксвеллом, решившим в очередной раз встретиться и поприятельствовать, как в старые добрые времена, заодно рассказать об идеализированном герое департамента — окружном прокуроре Фредерике Кригере, о чрезмерно борзом Ферноке и о многих других…
— Люди считают тебя подонком и преступником. Что еще добавить? Мне кажется, они правильно делают… — высказался Пэксвелл насчет типичных оправданий Бориса.
Украинец не стал спорить, тем более, он, как-никак, уважал точку зрения Макса.
— Многие меня осуждают, но посмотри на ситуацию извне. Думаешь, на твоей работе все чистюли? Да там один Фернок стоит горстки моих орлов! Не говоря уже о тех двух, Лео и Финче, которых я к тебе подослал…
— Но это же ты подослал — поднял голову Пэксвелл.
— Да я, я! — не стал скрывать Гуднаев, — Вот только не я выдал им значки, а сам знаешь, кто. Лживая система…
— На самом деле… — лейтенант немного пригорюнил, — Я уже давно смирился с коварной правдой, с мыслью, что общаюсь с человеком, который продает наркотики и плодит смерть. Это же, по сути, из-за тебя сформировался весь этот чертов Китайский квартал, из-за твоей жадности…
— Не груби — Борис прервал полицейского, — Видишь ли, из нас двоих себя не обманываю только я, и только я полномерно принимаю реальность!
— Ты о чем?
— О жизни — после того, как запихнуть в рот очередной бутер с сельдью, Гуднаев обтер салфеткой жирные губы, — От водки откинулось куда больше людей, чем, к примеру, от того же героина! И это — правда, с которой не поспоришь. Это — реальность. Ну, а если ж я приношу вашему гнилому департаменту массу проблем, являюсь корнем всех твоих бед, то нарушь клятву и просто пристрели меня, что ли…
— Ты же знаешь, я этого не сделаю… — Пэксвелл потребовал у официанта бокал виски. Хозяин обещал за все заплатить.