МразЪ
Шрифт:
Уровень заряда снова упал – «1,9%».
Если прыгать и дальше, то батарея сядет практически мгновенно. Замерзнуть или стать обедом – выбор так себе.
Зубы размером с руку клацнули в нескольких сантиметрах от шлема. Если тварь вцепится, то никакой – даже супере-пупер-бронированный костюм – не спасет.
Тварь мотнула головой и неуклюже задела скалу. Сверху на девушку обрушилась новая снежная лавина. Та барахталась в ней, словно в море.
Костюм настойчиво пищал, выдавая предупреждающие
Главное – встать!
Не дать снегу сбить с уступа.
Огромный кулак припечатал снег на том месте, где девушка стояла секунду назад. Прыжок – и она оказалась на краю пропасти.
Глаза твари.
Напротив.
Что они выражают – не понятно, зрачков-то нет.
Тварь сообразила, что жертва в ловушке, открыла пасть и заревела. Даже в костюме девушка почувствовал смрад – словно нырнула в канализацию.
– Ф-фу-у! Кт-то-то у нас з-зубы не привык чистить, – прошептала она.
Зверь на мгновение замер, ноздри втянули воздух. Он будто оторопел от нового запаха – жертва больше не боялась.
Слишком устала бояться.
Экран показывал 1% – в любом случае это последние минуты ее жизни, так зачем доставлять удовольствие твари?!
– Я н-не з-знаю, к-кто ты, – сказала девушка, – н-но меня т-ты н-не получишь.
Тварь тряхнула головой, не понимая, что происходит.
Их всех видов смертей девушка выбрал ту, которая казалась правильной.
Естественный полет.
– С-словно птица, – сказала она и переступила за край обрыва.
Клацанье зубов позади – и тишина.
Экран погас, время остановилось.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СПЯЧКА
Глава 1. Трагедия
За три года до этого
Силуэт в дверях детской. Хотела закричать, но так и не смогла – страх сковал горло: не продохнуть!
Человек в черной мантии.
В руках незнакомца блеснуло лезвие огромного меча.
Меч?! И кто с такими ходит? Разве что «падальщики» – служба зачистки неугодных на службе Триумвирата. Или попросту убийцы.
Спина сразу покрылась потом. Мне всего тринадцать – слишком много, чтобы играть куклами, и слишком мало, чтобы взять в руки импульсную винтовку и надеть костюм «Буревестник». Совершеннолетие – только через три года. И хотя папа с мамой хотели оправить дочку на учебу в Мануфактуру, где для солдат шьют термобелье, у Алисы были свои планы на сей счет.
До сегодняшнего дня.
Незнакомец, не шелохнувшись, стоял в проеме и смотрел на девочку, пока дверь автоматически не закрылась. Щелкнул переключатель, мигнули огоньки – с зеленого на красный – закрыто!
Сердце
Понимала, что надо кричать. И сейчас же! Но просто не могла – ком в горле.
Спальня родителей дальше по коридору, и именно туда направился незнакомец.
– Мамочка-а! – простонала я. Слишком тихо, чтобы кого-то разбудить. Тем более – в соседней комнате.
Скользнула к видеофону. По щекам катились слезы, пока искала нужную кнопку – с розовым сердечком.
Экран включился – мамочка спит, не подозревая, какая опасность ей угрожает.
Нажимала кнопку снова и снова, но мама, похоже, не слышала, как пиликает видеофон.
«Она, наверное, выключила звук на ночь, чтобы никто не беспокоил», – с ужасом поняла девочка.
– Мама-а! – снова простонала я.
Черная тень скользнула за спиной мамы. С той стороны, где спал отец. Занесла руку с мечом. Вновь сверкнуло лезвие.
Вскочила с кровати.
– Мама-а! – стонала я. – Папочка… там-м… у вас там…
Запнулась и упала на колено. Ободрала коленку о железный пол, но все же добралась до двери.
Убийца пришел в наш дом. Но зачем кому-то убивать родителей? Зачем? Да, отец был «шишкой» в Сенате, но никогда не претендовал на власть. «Мэрство мне не нужно» – так он говорил. Только занимался научными разработками – возглавлял отдел термовооружения.
Дверь с тихим шипением открылась, и я практически выпала в коридор.
До спальни родителей добиралась, будто на автомате. Слезы катились по щекам. Проклинала себя за бессилие.
Стонала и мычала.
А когда дошла до порога родительской спальни, то просто упала на пол и зарыдала. Все пространство комнаты, словно свежей краской, которую нечаянно пролил споткнувшийся маляр, было залито бордово-алой жидкостью.
Кровью родителей.
***
Кажется, все это время я проплакала. Первыми пришли полицейские, оставили термоэкзоскелеты в прихожей – значит, явились с поверхности. А там было жутко холодно – настолько, что большая часть жителей и коммуникаций давным-давно переместили глубоко под землю. Иначе трубы бы просто разрывало от мороза – так папа говорил.
Боже мой, папочка!
Грудь отца не вздымалась. Он больше не звал к себе, что расцеловать в обе щечки. Или сыграть в гляделки.
Голова папы превратилась в выпотрошенную маску. Полицейский сказал, что отцу «вскрыли голову». Очень похоже на правду.
– Ты что, немая?! – спросил полицейский, лысый мужчина с глазами ищейки. Зрачки бегали туда-сюда, попутно смотрели мои трясущиеся губы и вспотевший лоб.
Подняла голову. Очень хотела рассказать про убийцу. Хоть что-то, но я просто не могла – язык не слушался, в горле стоял ком.