Мстительница
Шрифт:
Майлс протянул к ней руку, желая остановить, но Аманда оттолкнула его. Неожиданно он сообразил, что ею движет не гнев, а совсем другое.
У него перехватило дыхание, едва он понял, что Аманда хочет его. Она его хочет! Майлс был слишком опытен, чтобы не понять это. И он обнял ее, хотя Аманда сделала неловкую попытку вырваться.
— Для начала я хочу вам сказать, что мне никто не платит за то, что я делаю в постели.
— Но вам же заплатили за то, чтобы вы сопровождали меня на прием…
— За сопровождение да, но только за сопровождение. Неужели вы и в самом деле думаете,
Когда он заставил ее встретиться с ним взглядом, Аманда вся затрепетала.
— Я хочу тебя, — прошептал он, прижимая губы к ее губам.
— Нет…
В ее ответном шепоте он услышал надежду.
— Почему? Из-за мужа?
Аманда содрогнулась, и ее хрупкость, почти невесомость, которую он ощущал, сжимая в объятиях, пробуждала в нем желание, какого он уже давно не испытывал. Майлс хотел ее и хотел немедленно. Он поцеловал ее. Аманда не ответила. Прошло много времени, прежде чем она позволила себе разомкнуть губы и неловко обнять его, отчего Майлса переполнила едва ли не отеческая нежность к несчастной женщине.
Даже у семнадцатилетней девчонки опыта больше. Майлс чувствовал, как у него ноет сердце из-за ее бессмысленно потраченных лет. Он должен дать то, чего она была лишена, показать, какой она может и должна быть, чего она заслуживает…
Он заглянул ей в глаза.
— Я хочу отнести тебя в постель… Сейчас.
На мгновение показалось, что она откажет, и Майлс был готов к этому… Проглотив застрявший в горле комок, она посмотрела на него с недоумением.
— Я… — Голос у нее сорвался. Майлс ничем не мог ей помочь, хотя очень этого хотел. — Я ни с кем не спала. Мой муж…
Она не смотрела на него, но он понимал, о чем она думает, чего ждет. Аманда подняла на него испуганный взгляд.
— Вам не смешно? Женщина в моем возрасте все еще… — Губы у нее скривились в невеселую усмешку. — Все еще девственница… Ни один мужчина до сих пор не захотел…
Майлс прижал палец к ее губам.
— Мне все равно, было у тебя сто мужчин или не было ни одного. Я так хочу тебя, что мог бы взять прямо тут, где мы сейчас стоим. Неужели ты не видишь, что делаешь со мной?
Он схватил ее руку и показал, что говорит правду, глядя, как горячая волна заливает ее лицо.
Аманда со стоном подалась к нему, и Майлс понес ее наверх, чувствуя, как громко и быстро бьется у нее сердце.
Спальня была убрана в том же модернистском духе, и Майлс подумал, что предпочел бы лежать с ней под тяжелым пологом, снимая одну за другой ее одежды.
Аманда замерла, увидев его голым, и, хотя ничего не сказала, Майлс понял, как она испугалась… Не столько его, сколько себя. В спальне было прохладно, и, укрывшись одеялом, Майлс принялся гладить и ласкать Аманду, пока она не согрелась и не затрепетала от его прикосновений.
Ему очень хотелось подарить ей такое наслаждение, чтобы оно вытравило в ней память о прошлом. Стараясь поменьше думать о себе, он использовал все свои знания и все свое искусство, чтобы пробудить в ней желание. Не обращая внимания на неподвижность Аманды, Майлс гладил ее маленькие груди с темными сосками, целовал узкие плечи. Языком он коснулся стремительно бившейся жилки на шее, и,
Майлс взял в рот один сосок, нежно провел по нему языком, потом другой, стараясь не напугать и не причинить ей боль. Он вел себя так, словно впереди была вся жизнь, потихоньку пробуждая в ней желания, так что она даже не заметила, как забыла о своем страхе.
Когда он раздвинул ей ноги, Аманда вновь напряглась, но Майлс успокоил ее поцелуем.
Несмотря на возбуждение, Аманда не могла расслабиться, и Майлс чувствовал ее подсознательное сопротивление, отлично понимая, что причинит ей боль, если попробует проникнуть в нее. Его собственная плоть требовала удовлетворения. Ничего, со временем он научит ее всему, а пока внимание Майлса было сосредоточено на том, чтобы доставить удовольствие ей. Наконец-то тело Аманды задвигалось, повторяя движения его руки, и Майлс с жадностью поцеловал ее, проникая языком в рот и не отпуская до тех пор, пока она не ответила на его порыв. Аманда была готова принять его. Выгибая спину, она прижимала соски к его ладоням, требуя ласк, и он охотно отвечал на ее требования. Взяв один сосок в рот, Майлс стал потихоньку покусывать его, пока не услышал слабый стон. Тогда он сжал его крепче.
От ее тела полыхнуло жаром, и Аманда выгнулась, чтобы облегчить путь его руке. Майлс стал целовать ее живот, потом опустился ниже, и, едва его губы коснулись чуть повлажневшей плоти, она опять напряглась. Но Майлс, требовательно лаская ее языком, заставил внять желаниям ее собственной плоти.
Майлс не зря так долго сдерживал себя.
Его старания были вознаграждены. Вскоре он почувствовал, что Аманда отвечает ему. Ее трепет и тихие стоны убедили Майлса в том, что настало его время. Он вошел в нее быстро и решительно, стараясь причинить как можно меньше боли, и почти тотчас излил из себя семя.
Через некоторое время Майлс вновь ощутил прилив желания и во второй раз взял ее, доведя до оргазма.
Аманда плакала в его объятиях, словно ребенок, и он твердо знал, что не было в его жизни больше счастья, чем возвращение этой девочке-женшине уверенности в себе.
Их связь продолжалась полгода, а потом Аманда сказала, что влюбилась. На одном из приемов она познакомила его со своим избранником, и Майлс не удивился, узнав того самого министра, о котором говорила леди Ридли.
С самого начала он знал, что рано или поздно они расстанутся, но ему было жаль терять Аманду, хотя она и не любила его, в чем, увы, не приходилось сомневаться.
Едва сдав экзамены, Майлс перестал работать в эскорт-агентстве Мэрилин Вернон. Вскоре ему позвонил дворецкий полковника Уайтгейта, чтобы сообщить о болезни его благодетеля. Отпросившись в конторе, Майлс помчался к полковнику и был поражен, как тот изменился всего за несколько месяцев.
— Дело не в ноге, — сказал ему полковник, которого Майлс нашел в больнице. — Чертова дрянь поселилась у меня внутри и ест поедом. Дело времени. Вот уж не думал, что придется умирать в больнице.