Му-му. Заброшенная могила
Шрифт:
– Значит, Камасутру поедете изучать? – полюбопытствовал Даниил. – Приятная, надо сказать, штука.
– Тебе-то откуда знать? – подколол его Купцов. – Жена ушла, секретаршу, насколько я знаю, ты прогнал…
– Дурой оказалась. Непроходимой, – вставил Даниил.
– Дур тоже трахать можно. Да и вообще, мне изучать что-то в этом плане не нужно. Хоть я и старый пень в сравнении с тобой.
– Ну, не прибедняйтесь…
– Да у тебя на лице эта мысль написана. А любви ведь все возрасты покорны. Твой
Даниил вздрогнул. Это не ускользнуло от Купцова, который внимательно наблюдал за реакцией своего визави.
– А ты что, не знал?
– Я бы не хотел продолжать разговор на эту тему, – сквозь зубы пробормотал Даниил. – И вообще…
– Ну, вообще так вообще. Ладно, хватит про баб. Как сказал классик, о бабах не надо говорить, как о покойниках – или хорошо, или ничего; наоборот, о них только или плохо, или ничего. Согласен?
Даниил смотрел в сторону. То, что Купцов знал о некоторых сторонах личной жизни его отца, неприятно поразило его. Он решил сменить тему и подозвал официанта.
– Текила есть? Двести граммов и лимон. – Он вопросительно посмотрел на Купцова.
Тот хмыкнул:
– На такой жаре водку жрать? Извращенец… Мне пива холодненького.
Официант отправился выполнять заказ.
– На ваш счет в Швейцарии я перечислил пятьсот тысяч долларов, – сказал Даниил, доставая из дорогого кожаного портфеля файл с документами. – Все, как договаривались.
Купцов медленно поставил на стол запотевший бокал с пивом.
– А ты не ошибся, Даниил? – спросил он голосом, напоминавшим кладбищенскую речь чиновника на похоронах его бывшего начальника. – Мы не так договаривались…
– То есть? – не понял Даниил. – Полмиллиона…
– Да, но в какой валюте?!
Хвостов нервно поерзал на пластиковом стуле.
– По-моему, о долларах шла речь…
– О евро, Даниил, о евро. Пятьсот тысяч евро. У меня еще склероза нет.
Хвостов понял, что спорить и что-то доказывать бессмысленно.
– Хорошо. Я перечислю разницу.
– Вот и хорошо. Тогда это маленькое недоразумение мы забудем. – Он отпил пива из высокого фирменного бокала. – Как твои страховые дела? Многих застраховал от укусов летающих крокодилов?
– Сейчас больше страхуются от похищения инопланетянами, – принял его тон Даниил, довольный, что неудачная попытка надуть «благодетеля» не вылезла боком. – Короче говоря, на бизнес не жалуюсь. А как ваши могильные делишки? Покойнички не досаждают?
– Лежат, болезные… Кстати, анекдот есть сразу про мои дела и про твои. Приходит баба в страховую компанию: «Мой муж застраховался в вашей страховой компании от смерти на пожаре и вчера умер… Вы выплатите страховку?» – «А он умер на пожаре?» – «Нет, он отравился… Но я собираюсь его кремировать…»
Даниил усмехнулся.
– Я бы, конечно, выплатил ей страховку…
– Но по своей схеме, не так ли?
– Естественно… Кстати, неплохая идея. Справочку от врача… От МЧС… И все в ажуре!
– Вот, елки-палки, – поднял брови Купцов. – Правильно говорят, что в каждой шутке есть доля… шутки. Дерзай. Да, а что с твоим папашей? Он ведь не успокаивается… К епископу одному ходил, который за кладбища отвечает в Патриархии. Глядишь, скоро круглые столы начнет собирать с участием попов, ксендзов, мулл и раввинов.
– И генералов, если на то пошло.
– И генералов, ты прав. Вставляет твой предок мне палки в колеса. И ведь не уберешь его никак – креатура самого мэра. Ты уж извини, что я так про твоего папашу, но достал он меня капитально. Людей моих потихоньку убирает…
– Руслан Альфонсович, с отцом у меня натянутые отношения. Только одно могу сказать – есть очень мало способов как-то повлиять на него. Он ни Бога, ни черта не боится, это во-первых, а во-вторых, за свои дурацкие принципы готов отдать жизнь.
Купцов покачал головой.
– И как только таких людей земля носит? Вот, говорят, что эта самая земля на таких держится. Так и отправлялись бы под землю… Так нет же, ходят и жить мешают… Знаю я, Даниил, что батька тебе самому, мягко скажем, крылышки подрезать может. Если, конечно, узнает, чем ты на самом деле в своей страховой конторе занимаешься…
– Убьет, – сказал Даниил и залпом допил текилу. – А может, и в прокуратуру сдаст. С него станется.
– И позора не побоится?
– Если побоится, то убьет. «Я тебя породил, я тебя и убью».
– Тарас Бульба хренов…
– Хуже, Руслан Альфонсович. Тарас Бульба хоть сам жил, как хотел. У него один принцип в жизни был, а у моего батьки вся жизнь – один принцип.
– Ох ты, сам придумал? – спросил удивленно Купцов.
– Да не помню… Может, и вычитал где-то. И вообще, если бы он на меня эту гребаную фирму не повесил, все было бы по-другому.
– Что «по-другому»? – прищурился Купцов. – Детишек в школе Гоголя заставлял бы читать? А эти детишки, повзрослев, смеялись бы и говорили, что за любовь и Родину не жалко продать. Потому что превыше всего – любовь.
– А другие умные детишки с ними бы соглашались, но добавляли: «к Родине». Любовь к Родине… Блин, ну не к бабе же, действительно, а, Руслан Альфонсович?
Купцов фыркнул:
– Уел, капитально уел! Молодцом. Я тоже книжки в детстве читал. Правильные книжки. Про Павлика Морозова и Зою Космодемьянскую. А также про Гулю Королеву и Фею Убивающего Домика. Гарри Поттер тогда еще не родился. А больше всего я любил страшные сказки. Про покойников.
– Это заметно, – подколол Хвостов.