Мудрец. Сталкер. Разведчик
Шрифт:
– Я же вам и говорю, – сказал Киндер. – Где Белый замешан, всегда жди сюрпризов…
– Так, может, ваш Белый ещё и причинно-следственную связь нарушает? – предположил журналист.
– Белый всё что можно нарушает, – сказал Матадор. – Как беззаконная комета в кругу расчисленных светил… Только никак я в толк не возьму, почему Белый позволил салаге себя скрасть? И почему эта отмычка семипудовая, Топтыгин, подался к бандюкам? Им же вроде старая вера не велит…
– Брэхня, – обозначился Мыло. – Не можуть бюреры так швыдко копаты…
– Да
– В гостях у сказки, – развёл Майский руками. Он вообще-то привык, что журналистов будущие герои всегда норовят наколоть, а потом читают статейку да животы надрывают…
– Всё, КВН закончен, – объявил Матадор. – Будем надеяться на лучшее и готовиться к худшему. Мыло, спустись вниз и намотай на перекладины наш липовый пух. Киндер, тебя учить не надо, прикинь, как нам лучше распределиться. Дэн, покажи свою марсианскую ружбайку…
Через четверть часа крыша, обширная, как палуба авианосца, превратилась в маленькую крепость – правда, с огневой мощью было плоховато, а с боеприпасами и того хуже.
– Связи нет, – объявил Матадор. – Переходим ко второму пункту. Если бюреры сделают им выход прямо под нами, в здании, что маловероятно, то… там у нас тоже кое-что имеется. Вряд ли, конечно, они полезут на крышу, что им здесь делать, но лючок, который под нами, мы всё-таки обезопасим… Отойди-ка, фрилансер…
Майский с удивлением обнаружил, что действительно стоит на крышке, окованной жестью. Замка, правда, не было, и в петли Мыло загнал ржавую арматурину.
– Хлипковатая, – заметил Киндер. – Да они ведь мину могут поставить да рвануть…
– Не полезут они на крышу, – сказал Матадор. – Они ночи дождутся и будут просачиваться через Периметр…
– Ты же сказал – там полный непроходняк, – заметил Дэн.
– Там военкеры, – сказал Матадор. – Они все продажные. А миротворцы всего боятся. Где и когда эти писмейкеры героизм проявляли?
– Бывало, бывало, – сказал Майский. – Не надо их всех дерьмом-то мазать.
– Да хоть Юкку-Пекку взять, – поддержал его Киндер.
– Исключение подтверждает правило, – сказал Матадор. – Он потому и дезертировал, что не вписывался…
– К нам бы его сюда, – мечтательно сказал Киндер. – Никогда головы не теряет, чухна белоглазая! Но далеко сейчас Юкка-Пекка – если жив, конечно.
Солнце между тем помаленьку начало сваливаться на запад.
– И чего это сегодня так печёт? – сказал Киндер. – Не припомню я в Зоне таких ясных дней…
– А это Земля наша, матушка, с Зоной борется, – сказал Матадор. – Земля ведь живое существо, а Зона – болячка. Вот и решила планета болячку прижечь. Кстати, в такие редкие дни у мутантов падает активность…
– Вот бы всё лето такое стояло! – воскликнул Киндер. – Болота эти гадские высушило…
– Хлопцы, – сказал Мыло. – А чому ж той Пекинес не скрал Болотного Доктора?
– Потому что Доктора сама Зона бережёт, – наставительно сказал Киндер.
– Так вона ж и Билого тэж…
– Да вот не уберегла, – вздохнул Матадор. – Хотя и странно…
Всё это время Дэн Майский слушать слушал, а в бинокль-то посматривал.
– Собаки бегут, – объявил он. – Штук десять.
– Де? – вскинулся Мыло.
– Далеко, – сказал Дэн. – Примерно там, где лес заплясал…
– То и нехай бегуть… А в нас завжды тихо…
– А может, вот сейчас, под нами, какие-нибудь твари возятся, – предположил Майский, продолжая обозревать окрестности.
– Нет там никого, – устало сказал Матадор. – Я бы почуял. Да и случайные люди сюда не сунутся. Все знают, что там химера живёт…
Майский чуть не подпрыгнул, но сумел сдержаться.
– Ложная тревога, – сказал Матадор. – Слух насчёт химеры пустили мы сами. Химеры так близко к людям не селятся, не любят они этого…
– А у Белого, говорят, ручная химера есть, – сказал Киндер.
– Брехня, – сказал Мыло. – Скажи ещё, шо он её ще кутёночком взяв и выгодував…
– Я уже ничему не удивляюсь. Ей-богу, вот выручим мы Белого, так я с него с живого не слезу – пусть перестанет темнить.
– А всё-таки мы трое – его крестники, – сказал Киндер. – И мне по барабану, как он меня из подвала вытащил. Главное, что вытащил. Так что не старайся, Матадорушка, всё равно он тебе ничего не скажет. А если скажет, так враз свою силу потеряет…
– Киндер, Киндер, – укоризненно сказал Матадор. – Дитё ты и есть дитё. У тебя за спиной всё-таки высшее образование, хоть и физкультурное…
– Билому сама Зона ворожить, – сказал Мыло.
– А почему тебя Матадором зовут? – спросил Майский – он всё-таки не забывал, что ему заказан сценарий, и спешил нахвататься деталей сталкерского быта.
Мыло в очередной раз противно захихикал. Седого сталкера это не смутило.
– Потому что я обожаю корриду, – сказал он. – Денег я не коплю, в могилу их не заберёшь, зато каждый год езжу в Испанию, оставляя Мыло без присмотра. И в День святого Фермина, седьмого июля, принимаю участие в беге с быками.
– В белых штанах? – уточнил Майский.
– И в белой рубашке, – сказал Матадор. – И в красном берете. И в красном пионерском галстуке. И так мне хорошо…
– Неужели в Зоне риска не хватает? – сказал журналист. – Я так в Испании вёл чисто растительную жизнь с устрицами и тинто бланко.
– Там, парень, риск человеческий, естественный. Там и адреналин настоящий. А здесь всё такое… нелюдское…
Тут вмешались Мыло с Киндером и стали пенять Матадору, что он деньги на ветер пускает ради своей блажи, а вот побегал бы он наперегонки с кровососами, как все добрые люди, или хотя бы с припятскими кабанами, которые могут выпустить кишки не хуже мелких испанских бычков.