Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений
Шрифт:
Однажды говорит волку лисица:
– Зайди в канун субботы в какой-нибудь еврейский двор, предложи свои услуги на кухне, и тебя там пригласят к обеду.
В первом же дворе волка встретили с кольями в руках. Избитый волк набросился на лисицу.
– Но при чем же я тут, – стала оправдываться лисица, – тебя побили за вину твоего отца, который, помогая им однажды на кухне, сам все лучшие куски сожрал.
– Так меня за что же бить?
– А уж это по правилу: «Отцы ели кислое, а у детей на зубах оскомина». Забудь об этом; лучше пойдем, я покажу тебе
Привела она волка к колодцу. А у того колодца журавец был в виде коромысла с двумя бадьями. Прыгнула лисица в одну из них и спустилась в колодец, а другая бадья поднялась вверх.
– Зачем это ты спустилась туда? – спрашивает волк.
– Да тут, – отвечает лиса, – и мяса, и сыра сколько душе угодно.
И указывает она волку на отражение луны в колодце, похожее на круг сыра.
– А как, – спрашивает волк, – мне попасть туда?
– Полезай в верхнюю бадью.
Едва волк влез, бадья под тяжестью его опустилась вниз, а другая, с лисицей, поднялась вверх.
Кричит волк из колодца:
– Послушай, как мне выбраться отсюда?
А лисица отвечает:
– «Праведный спасен от беды; вместо него постигает она нечестивого». «Верные весы – верные гири».
(Санг., 38 и Раши)
Р. СИМЕОН БЕН ИОХАЙ И СЫН ЕГО ЭЛАЗАР
Р. Симеон бен Иохай говорил:
– Если бы я был на Синае в момент Откровения, я попросил бы Бога дать людям по два рта каждому: один исключительно для учения, другой для обихода… Нет, нет! – прибавлял он тут же. – Если земля и так едва может устоять от клеветы и сплетен, то что же это было бы, если бы каждый человек имел по два рта!
(Иеруш. Берах.)
Сидели однажды за дружеской беседой р. Иуда, р. Иосе и р. Симеон. Тут же находился некий Иуда бен Герим. Разговор зашел о римлянах.
– Сколько хороших вещей устроено этим народом, – говорил р. Иуда, – обширные рынки, превосходные мосты, прекрасные бани.
Р. Иосе промолчал. Р. Симеон же возразил р. Иуде.
– Да, – сказал он, – устроить устроили, да только для собственной выгоды: устроили рынки – и насадили там непотребных женщин; бани – чтобы нежить свое тело; мосты – чтобы непомерную пропускную плату брать.
Пошел бен Герим и рассказал об этом разговоре тому, другому; дошло до римских властей, и отдан был приказ:
Р. Иуду, за его похвальные речи, наградить.
Р. Иосе за то, что молчал, не выражая согласия со словами р. Иуды, сослать в Сепфорис.
Р. Симеона же, за хулу на римлян, казнить.
Заблаговременно узнав о приказе, р. Симеон со своим сыном скрылся в одном уединенном бет-гамидраше, куда жена р. Симеона тайком доставляла им ежедневно хлеб и кувшин с водою. Этим они и питались.
Когда же розыски усилились, сказал р. Симеон сыну:
– Женщины слабовольны: начнут ее пытать – она не выдержит и откроет
И ушел р. Симеон с сыном и спрятался в одной пещере. Произошло чудо: появились в пещере рожковое дерево и родник свежей воды.
Чтобы не износилась их одежда, они днем оставались раздетыми, зарывшись по горло в песок, и занимались св. учением, одевались же только на время молитвы.
Пробыли они таким образом в пещере двенадцать лет.
Однажды у пещеры зазвучал голос Илии-пророка: «Кесарь умер, и приказ его отменяется».
Услыша это, вышли они из своего убежища – и видят: люди пашут и сеют.
– Вот, – сказал р. Симеон, – забывают о жизни вечной, а занимаются ничтожными земными делами!
И куда ни упадал его негодующий взор, место то мгновенно выгорало как от пожара.
Зазвучал Бат-Кол: «Мир Мой разрушить вышли вы? Возвратитесь в свою пещеру!»
Пошли они обратно в пещеру. Прошло еще двенадцать месяцев. И возроптали они, говоря:
– Грешников в аду, и тех держат не более двенадцати месяцев.
Снова зазвучал Бат-Кол: «Выходите из пещеры!»
На этот раз р. Симеон сам уже стал возражать сыну против нападок его на суету людской жизни.
– Сын мой, – говорил он, – хорошо, что хотя мы с тобою живем разумной жизнью в этом грешном мире.
В канун субботы встретился им старичок, спешивший куда-то с двумя букетами из миртовых веток в руке. Спрашивают они:
– Для чего, дедушка, собрал ты эти ветки?
– В честь субботы, – отвечает старичок.
– А не довольно ли одного букета?
– Нет: один в ознаменование завета «Помни», другой – завета «Храни». [69] Видишь, – говорит р. Симеон сыну, – насколько заветы Господни близки еще и дороги народу!
И радостно стало на душе у обоих.
Узнав о возвращении р. Симеона, вышел навстречу к нему зять его р. Пихнас бен Яир.
Повел он р. Симеона в тибериадские бани, чтобы самому помыть его там. Увидя тело его покрытым порезами и ссадинами (от песку), не мог р. Пихнас удержаться от слез. Упали слезы на пораненное тело. Закричал р. Симеон от боли.
69
Повеление о Субботе повторено в Св. Писании дважды, причем в одном месте (Исх. XX) оно начинается словом «Помни», а в другом (Втор., V) словом «Храни».
– О, горе мне, – воскликнул р. Пихнас, – горе мне, что вижу тебя таким.
– Нет, сын мой, – ответил р. Симеон, – не горе, а благо тебе, что именно таким видишь меня; иначе я не был бы тем, кто я теперь.
(Шаб., 34; Береш.-Р., гл. 79)
Вышел указ, воспрещающий евреям праздновать субботу и совершать обрезание.
[Желая добиться отмены указа] р. Рувим бен Истробул постригся [и оделся] по-римски и, выдавая себя за римлянина, стал заводить знакомство с властями.