Мудрость Хеопса

Махфуз Нагиб

Юноша был ошеломлен, как, впрочем, и все другие офицеры, услышавшие эти слова. Джедеф приказал копьеносцу пропустить женщину. Она подошла размеренно, неторопливо и поклонилась всем с уважением и почтением. Джедеф не мог отвести глаз от женщины. Гордая осанка, чувство собственного достоинства, печать горя и несчастий на когда-то красивом лице изумили его. В ее чертах было несомненное сходство с дочерьми Нила.

— Вы знаете наш язык, — сказал ей Джедеф.

Из глаз женщины ручьями хлынули слезы.

— Я египтянка, мой господин, — ответила она.

Молодой человек удивился еще больше.

— Вы египтянка?

— Да, мой господин, египтянка, дочь египтян.

—

И что же привело вас сюда, на Синай?

— Судьба. В молодости я была похищена бедуинами… Сегодня они получили по заслугам от ваших солдат. Я подвергалась самым мерзким пыткам… Их главарь спас меня от издевательств своих соплеменников, но только для того, чтобы мучить меня самому. Он взял меня в свой гарем, где я терпела ужасные унижения без малого двадцать лет…

Выслушав ее историю, Джедеф, переполненный эмоциями, сказал:

— Но вы теперь свободны!

Женщина, прожившая в рабстве двадцать лет, вздохнула. Она хотела упасть на колени перед командующим, но он удержал пленницу.

— Из какого вы города?

— Из Она, мой господин — обители нашего владыки Ра.

— Владыка подверг вас двадцатилетним мукам по одной лишь ему известной причине, — сказал Джедеф. — Но он не забыл о вас. Вы можете вернуться домой.

Женщина взволнованно попросила:

— Умоляю вас, мой господин, отправьте меня в родной город прямо сейчас. Если боги смилостивятся надо мной, быть может, я отыщу свою семью.

Джедеф покачал головой.

— Я не имею права отпускать пленных. Вы и все остальные пленники будут отправлены в Египет, фараон Хуфу, наш повелитель, не станет держать вас в заточении и унижать.

Лишь к ночи солдаты закончили хоронить погибших и перевязывать раненых. Уставшие воины разбрелись по своим палаткам. Джедеф сидел около костра и задумчивым взглядом озирал окрестности. Вид египетских знамен, водруженных на крепостной стене, разорвал его сердце, как и звезды, сверкавшие в вечности, сотворенной могущественным Создателем. Прекрасные мечты, подобные этими звездам, витали в его воображении — счастливые воспоминания о Мемфисе и вызванные ими грезы. Джедеф думал о том что скоро он сможет предстать перед фараоном и просить руки его дочери! О, какой бы замечательной была его жизнь, если бы ему всегда сопутствовали триумф за триумфом и удача. Да продлилась бы она вечно! Если бы только судьба сжалилась над ним! Но счастье нужно заслужить. И как забыть ту гордую женщину, которую бедуины похитили в молодости, лишив ее радостей жизни, и держали в неволе двадцать лет? Как это жестоко!

У Джедефа перед глазами все стоял образ той бедной пленной египтянки.

30

Над Мемфисом взошло солнце. Город выглядел так, словно в нем устраивали одно из великих празднеств в честь владыки Пта. Над крышами домов реяли флаги. Дороги и площади были запружены народом и походили на гигантские волны во время ахет — четырехмесячного разлива Нила. Везде были слышны гимны приветствия фараону, его победоносной армии и ее героическим солдатам. Ветви пальм и олив хлопали, подобно веселой птице, бьющей крыльями и заливающейся радостными трелями. Сквозь эти ликующие толпы колесницы принцев и знати прокладывали себе путь к северным городским воротам, чтобы достойно встретить свою армию. Ветер донес до них военные песни. На горизонте показались передовые отряды с развевавшимися знаменами. Раздались радостные возгласы, люди хлопали в ладоши и махали ветками. Толпу переполнял восторг, и выглядела она словно море во время шторма. Армия приближалась. Впереди шли военнопленные со связанными

руками и склоненными головами. За ними следовали большие повозки со взятыми в плен женщинами и детьми и захваченной добычей. Потом ехали колесницы, возглавлял которые молодой командующий в окружении знатных государственных мужей, приветствовавших его.

Дальше двигались боевые колесницы, а за ними маршировали лучники и копьеносцы, пехотинцы. Все они двигались каждый под музыку собственных маршей. В стройных шеренгах незанятыми были места тех, кто погиб. Так солдаты отдавали дань памяти боевым товарищам на благо родины и фараона.

Джедеф, счастливый, гордый смотрел на охваченную страстью толпу, приветствуя людей взмахами своего меча, отдавая им честь. Взглядом он искал любимые лица тех, кто, по его мнению, никогда бы не стал громко выкрикивать его имя, даже завидев его. На мгновение ему показалось, что он услышал голос Зайи и крики Бишару. Его сердце сильно колотилось, и Джедеф гадал, взирали ли на него те темные глаза, которые вселили в него любовь, подобно тому, как восходящее солнце побуждает сердца египтян поклоняться своему божественному появлению. Видит ли она его в этот славный час? Слышит ли, как его имя восхваляют тысячи собравшихся людей? Узнает ли его лицо, осунувшееся в разлуке и тоске?

Армия продолжала шествие к дворцу фараона. Царь с царицей показались на балконе, возвышавшемся над огромной площадью. Под ней прошли пленники и проехали повозки с трофеями. Потом прошли войска, Джедеф, приблизившись к балкону, вынул из ножен свой меч, подняв вверх руку и повернул голову к Хуфу и его жене.

За их спинами стояли принцессы Хенутсен, Неферхетепхерес, Хетепхерес и Мересанх. Глаза юноши встретились с ее чарующим взглядом… Они не могли оторвать глаз друг от друга, и если бы на их пути оказался один из войсковых штандартов, он в тот же миг, вероятно, вспыхнул бы, объятый пламенем.

Джедеф был вызван к фараону. Спокойным и уверенным шагом прошел он в тронный зал. Его величество наклонился и поставил перед ним свой посох. Джедеф пал ниц, чтобы поцеловать его, а потом положил к подножию трона засов от ворот грозной крепости, которую он покорил вместе армией Египта.

— Мой господин, его величество фараон Верхнего и Нижнего Египта, повелитель восточных и западных пустынь и хозяин земель Нубии, — начал он. — Ваше величество! Боги даровали нам силу для выполнения непростой задачи, и мы ее выполнили. Племена Синая побеждены. Под взглядом вашего величества смиренные и униженные пленники, страдая, жмутся друг к другу, присягая вам на верность.

Хуфу улыбнулся:

— Фараон поздравляет тебя, о храбрый командующий. Да продлят боги твою жизнь, чтобы ты принес как можно больше пользы своей родине.

Фараон выпрямился и протянул молодому командующему руку. Джедеф почтенно поцеловал ее.

— Сколько моих солдат пожертвовали собой ради отечества и фараона? — спросил царь.

— Тысяча героев пала на поле боя, — в ответе Джедефа послышалась печаль.

— А число раненых?

— Три тысячи, мой повелитель.

Фараон немного помолчал.

— Великая жизнь требует великих жертв, — наконец сказал он. — Да восславится владыка, который создает из смерти жизнь. — Он внимательно посмотрел на Джедефа, прежде чем промолвить: — Ты оказал мне две услуги: спас жизнь моему наследнику и обеспечил благоденствие моему народу. Чего же пожелаешь ты, мой храбрый герой? Говори — ты получишь любую награду.

«О боги! — подумал Джедеф. — О владыка Ра! Час, которого так жаждала моя душа, который я всегда представлял в своих счастливых мечтах, наконец настал».