Муха в розовом алмазе

Белов Руслан

В машине я попытался разрядить обстановку: сказал Синичкиной, что Сергей поставил ей "троечку" не за внешние данные, они, естественно, выше всяких похвал, а за то, что она рассматривает мужчин, не как однообразное множество, а как нечто...

– Я рассматриваю вас так, как вы того заслуживаете! – отрезала Анастасия и принципиально отвернулась к окну.

* * *

По моей просьбе Сергей разместил нас в своем борделе, в номерах для особо важных клиентов. Осмотрев комнату, предложенную Синичкиной, я стал ерничать:

– Слушай, Анастасия, а у меня есть идея! Помнишь, ты говорила, что жаждешь, чтобы "это" случилось как-то необычно? Давай, вообразим, что это бордель для женщин из высших аристократических кругов. Ты, богатая, красивая, чуть-чуть уставшая от жизни, приходишь сюда, чтобы утолить свою тоску по несбывшемуся, отдохнуть душой от зануды-мужа, закоренелого ревматика и безнадежно пассивного гомосексуалиста... Ты приходишь в красную гостиную, тебе предлагают дорогое французское шампанское, ты, вся утонченная и разодетая в пух и прах от Версаччи и иже с ими, его неторопливо попиваешь, и вдруг, в дверь, занавешенную тяжелыми бархатными занавесками с бахромой, входит полуобнаженный (или в белоснежной тунике) греческий бог Сергей Александрович Кивелиди. Ты пристально рассматриваешь его, сначала с интересом, затем скептически, потом поднимаешь белоснежную, не знавшую "Комета" руку, и медленно из стороны в сторону двигаешь указательным пальчиком. Вот так (я показал как). И красный от досады греческий бог уходит, понурив свою красивую голову. Но тут же из двери, занавешенной затейливыми фарфоровыми висюльками (я указал на оную рукой), – выходит статный, с горящими от вожделения глазами...

И я застыл с раскрытым ртом, а Синичкина звонко рассмеялась: в дверь, занавешенную фарфоровыми висюльками вбежал пухлый карлик в шутовском наряде... Побегав вокруг Анастасии и по ее кровати, он пригласил нас пройти в гостиную.

В гостиной мы нашли Сергея. С ним была высокая пепельная блондинка в обтягивающем красном платье. Несколько высокомерное, хорошо прорисованное лицо. Талия. Грудь. Шея. Все – совершенство. Без всяких эпитетов. "Вау!" – только и смог я сказать. И подумал: "А что будет, когда я увижу ее бедра?" И сам же ответил: "Брошусь на колени. Перед Сергеем".

После первого же взгляда на женщину в красном у Анастасии, естественно, упало настроение и, как мне показалось, возникло импульсивно-острое желание схватить меня за руку и увести прочь от этой невыносимо красивой женщины. Но я, как понимаете, врос в пол. И Синичкиной пришлось приветливо улыбнуться.

– Это Дельфи, – представил женщину Кивелиди (всех своих девушек он называл по именам языков компьютерного программирования, был у него такой пунктик). – Недавно один высокопоставленный любитель из миссии ООН сказал мне, что подобной девушки он не встречал ни в одном борделе, как Старого, так и Нового Света. И в самом деле, она – сама прелесть, хотя и с многочисленными вывихами по всем статьям...

Дельфи метнула в Сергея недоуменным взглядом, и он многоточием рассмеялся. Пригласив нас занять места за столом, позвонил в колокольчик, и тут же в комнату вбежала на высоченных каблучках стайка девушек, одетых в одни лишь кружевные прозрачные переднички. Они принесли с собой все необходимое для плотного обеда с одновременной дегустацией разнообразных вин, которыми всегда славился солнечный Таджикистан.

– Все новенькие... – констатировал я, внимательно осмотрев девушек с ног до головы.

– Да... Прежние все поуволнялись, – сказал Сергей, окинув хозяйским взглядом своих подчиненных. – Одни замуж повыскакивали, других в турецкие или голландские дома потянуло, третьих на пенсию спровадил. Но имена остались. Знакомься, вот мисс Ассемблер (присела в книксене белокожая приятная толстушка с синими глазами), мисс Фортран (потрясающе стройное личико кавказской национальности), мадам Паскаль (смешливая женщина с замечательным бюстом и крутой попочкой), мадемуазель Ява (пухлогубая кудрявая девчонка лет сорока пяти), Бейсик-ханум (луноликая красавица Востока с умопомрачительным пупком; пока я силился отвести от него глаза, понятливый Сергей тянул паузу) и, наконец, фрау Кобол и фрау Алгол (и пары таких глаз, как у этих "немок", хватило бы любому мужчине, чтобы сгореть заживо в пламени предоплаченной страсти).

– Да... Впечатляет, ничего не скажешь... – пробормотал я в пику кислой Анастасии. – Понимаю теперь, почему дела в твоей республике сикось-накось идут. Небось, все ответственные работники в твоих кабинетах правительственные бумажки подписывают?

– Ты, Черный, наверное, забыл, что я патриот своей родины, – ответил Сергей горделиво. – Мое заведение работает с семи вечера до семи утра и ответственные работники переезжают из моих уютных кабинетов в свои высокие отдохнувшими и полными государственных планов. А сикось-накось – это только потому, что я не могу пока расширить свое дело – сильно еще, понимаешь, коммунистическое влияние в нашей политической элите. И поэтому многие мои клиенты вынуждены дожидаться приема по несколько дней... А много бы ты, в частности, наработал, если бы тебе назавтра предстояла встреча с незабываемой госпожой Си-Плюс-Плюс?

– Ты ее не представлял, – дернулся я.

– Я тебе ее намеренно не показал. А то бы ты на всю оставшуюся жизнь забыл о своем любимом друге Веретенникове.

– Может быть, о деле поговорим? – предложила Синичкина, лишь только Сергей замолк. – А эти (кивнула на девушек, стараясь придать лицу презрительное выражение) пусть отдохнут перед ночной сменой.

– Давай поговорим, – согласился Кивелиди и легким мановением руки удалил девушек из комнаты.

– Да Сережка уже все сделал, – сказал я Синичкиной, проводив девушек взглядом. – Завтра с утра летим на Кумарх на вертолете.

– Все, да не все, – ответил мой верный друг, совершенно правильно предугадавший мои насущные потребности. – Надо нам с тобой вечерком за оружием съездить. К одному корешу, Сашке Кучкину, ты его знаешь. Живет он на другом конце города. Потом поедем ко мне на дачу, выберешь там какого надо снаряжения – фонари шахтерские, каски, палатку, кастрюли с надувными матрасами.

– Я с вами поеду, – заподозрила неладное Анастасия.

– А что? Пусть едет, – согласился я, зная, что у Сережки наверняка заготовлен аргументированный отказ.

– В темное время суток по городу ездить опасно – бандитов полно, а также всяких политических противников внешнего раскрепощения женщин. Увидят тебя – придется всем вместе автоматную очередь расхлебывать.

– Она черную паранджу наденет, – посмотрел я на Анастасию вопросительно. – У Бейсик-ханум конечно же найдется.

– У Бейсик-ханум найдется махровый халат и пушистое полотенце, – твердым голосом закончил обсуждение Сергей. – Прими лучше, Анастасия, ванну и ложись отдохнуть перед дневной сменой. Да и не шастай ночью по заведению – примут еще клиенты за мою работницу, объясняй им потом, что ты не девушка, а гостья.