Муха в розовом алмазе

Белов Руслан

– В заключение хочу с удовольствием отметить, что индикационное дешифрирование Cirrus Cumulus с целью широкого использования последних в сталелитейной промышленности Ямало-Ненецкого национального округа было впервые разработано в лаборатории дешифрирования материалов аэрокосмических съемок ЦЫЦ РАН под руководством доктора географических наук Виктора Сергеевича Алексеева. Им же впервые была построена математическая модель взаимодействия пустынных ландшафтов южного Кара-Кума с хасыреями и булгунняхами [40] Тазовского полуострова

через мебельную фирму «Восторг» и нефтепровод Тюмень – Персидский залив – Ужгород... По этой проблеме у меня все, с нетерпением ожидаю ваших вопросов.

40

Тундровые формы рельефа озерного происхождения.

– У меня есть вопрос! – встал я, забыв о том, что на нашу канаву нацелена, по крайней мере, пара снайперских винтовок. – Как вы считаете, многоуважаемый господин Веретенников, какое отношение имеет российский прозаик Николай Васильевич Гоголь к проблеме азрокосмического мониторинга Ямбургского газоконденсатного месторождения?

– Самое прямое отношение, уважаемый коллега, – начал Валерий с доброжелательной улыбкой на лице. – Длительное время, а именно с 1992 года по 1994 Николай Васильевич Гоголь принимал деятельное участие в выездных сессиях Лаборатории дешифрирования материалов аэрокосмических съемок ЦЫЦ РАН... Он проявил себя как внимательный слушатель...

Веретенников не успел сказать, что бронзовый Гоголь проявил себя как внимательный слушатель моих пьяных речей – Али-Бабай, видимо, понял, что мы груши околачиваем, и врубил ему под ноги пулю, затем другую. На Валеру обстрел оказал благотворное оздоровляющее влияние, он благодарно помахал арабу рукой и тут же обратился ко мне с конкретикой:

– Итак, способ и места дуэли первой пары решен нами детально. Ну а мы с тобой как?

– Давай по-дружески, на кулаках. И эффектно, то есть на природном ринге. Там (я махнул в сторону шахмансайского водораздела) есть отпрепарированная кварцевая жила. Вон она, видишь? Ну, стенка такая? Верхняя поверхность у нее ровная, как скамейка, а с боков обрывы – с одной стороны, со стороны Шахмансая, метров семь, а с другой – все сто...

– Отсюда всего метров десять видно, – сказал Веретенников.

– Обрыв, чуть выполаживаясь, до самой реки Кумарх тянется. А что касается десяти метров, так я думаю, что тебе и их хватит, чтобы не искалечится, а улететь в гости к Богу со стопроцентной гарантией.

– Я думаю, хватит, – согласился Валерий, тоже, видимо, не желавший мучиться от травм нелетального характера.

– Так вот, я предлагаю нам с тобой на этой жиле драться, – продолжил я. – Кто первым столкнет соперника вниз, тот и выиграл.

Веретенников посмотрел на меня оценивающим взглядом. И несколько скептически. В самом деле, мужчина я сам по себе плотный, килограмм на десять тяжелее, но и старше, скажем, на столько же лет. К тому же последние погода все свободное время я проводил на карачках, то есть в огороде, и если чем-нибудь другим и занимался, то "литрболом" в тяжелой весовой категории. А Валерка в хороших спортивных залах качался под руководством олимпийских чемпионов и потому плечи у него были пошире моих.

– Да

не смотри ты на меня так жалостливо, – сказал я, заметив по глазам Синичкиной, что и она не поставила бы на меня и блеска своих глаз, не то что алмазов. – Я тебя точно скину, потому как жилу эту я геологической съемкой, ха-ха, покрыл и даже не раз. И еще я ей скажу, жиле этой, что благодаря мне она на десятке весьма прилично изданных геологических карт красуется, скажу, и она мне поможет тебя в последний полет отправить.

В прежние психические времена Веретенников посмеялся бы над моими шаманскими речами, или просто покрутил бы указательным пальцем у виска, но сейчас, со съехавшей крышей, он принял мои слова вполне серьезно. И потух немного глазами. А когда смирился с перспективой неминуемого полета, согласился, мужчина все-таки, отступать не привык.

Потом мы поговорили о дуэли Синичкиной с Баклажаном. Синичкина сказала, что хочет с соперником поиграть в русскую рулетку.

– Чего, чего? – удивился я. – Какая русская рулетка, у нас же нет револьвера?

– Никакого револьвера не нужно. Нужен секундант. Он зарядит один из двух дуэльных пистолетов, разыграет их между нами, и мы выстрелим друг в другу в сердце.

– Замечательная идея. Я думаю, Иннокентий Александрович согласится, – улыбнулся Веретенников и, одернув маечку, отправился к Баклажану.

По пути он заглянул к Али-Бабаю; тот, покивав головой на его слова, мановением руки послал Мухтар к себе в погреб. Через пятнадцать минут она появилась из лаза со снайперской винтовкой и передала ее посетителю. Повесив винтовку на плечо и положив в карман несколько обойм (их тоже дал Али-Бабай), Валерий, не спеша, пошел к скалам, в которых прятался Баклажан.

7. Али-Бабай и фортификация. – Плетка, крест из тринадцати алмазов и тары-бары-растабары. – Похоронят без особых последствий. – Победная пляска с мертвой головой.

Вернулся Веретенников через час с небольшим. По пути он завернул к Али-Бабаю, и тот вручил ему снайперскую винтовку, как мы подумали, для нашей разведочной канавы.

– Правильно делает, – одобрил Кучкин щедрость араба. – Чем больше у нас оружия, тем больше шансов, что мы скоренько друг друга перестреляем. Если винтовка действительно для нашей канавы, то через пятнадцать минут я, клянусь Папой римским, всажу ему пулю в красный его глаз.

Али-Бабай, как бы услышав Сашкины слова, почесал за ухом и стал выкладывать из камней круговую баррикаду. Усмехнувшись на это, Кучкин немедленно вспомнил некогда любимое им стихотворение:

Все звери к бобру обращаются хором:

Зачем ты, бобер, оградился забором?

Бобер отвечает в интимной беседе:

Чем крепче забор, тем приятней соседи.

Было видно, что Сашка возбужден предстоящим поединком и не может найти себе места. Чтобы как-то его успокоить, я предложил сыграть в очко на пальцах. К тому времени как Веретенников добрался до нас, баррикада была практически полностью готова, а Кучкин в пух и прах проигрался, даже плавки на нем были моими.