Муос
Шрифт:
Увидев подходящую процессию, ленточники всех возрастов оживились, они подбегали к гостям и видя несчастных, с надеждой спрашивали: «Мы будем видеть сегодня осчастливливание?!», «А когда же я пересажу своего нового хозяина, ведь мне же обещали?», «Почему нам не разрешают идти в поход во владения несчастных и самим искать носителей для пересадки хозяев?»
Выступил вперёд Миша и с абсолютно неуместным на этой свалке пафосом громогласно объявил:
– О, благородные! Ваши прекрасные хозяева в скором времени найдут себе новых носителей! Скоро мы двинемся с вами на запад, расширять территорию наших гнёзд. Каждый из вас найдёт себе
Ленточники этой станции закивали головами. Радиста, Рахманова и других пленников отвели в клеть, в конце станции. Радист отказался есть и пить, наивно рассчитывая умереть от голода или жажды. Ему дали оправиться, после чего насильно уложили на пол в клети и приковали руки и ноги к вмонтированным в бетонный пол кольцам. Он явно не первый прикованный к этим кольцам. Сколько людей лежало здесь также как он и ожидали операции по пересадке червя.
Радист закрыл глаза, хотелось забыться во сне. Но что-то ему не давало спать. Он открыл глаза и повернул голову. Вокруг клетки собралась толпа ленточников. Они смотрели на него жадными глазами. Некоторые тянули, а потом снова одергивали руку. Радист испугался, уж не съесть ли его хотят. Трёхлетний совершенно голый мальчик-ленточник нарушил это молчание и спросил:
– Мама, а пацему незя этаму дяде сыноцька маево хазяина пелесадить?
Радист подумал: «Лучше бы вы меня съели!».
Услышав то, что сказал малыш, охранник стал разгонять толпу:
– А ну разойдитесь, во имя хозяев, мать вашу… Чё столпились тут… Не для вас их привели, не понятно что ли носитель Третьего прародителя Вам объяснял?.. А ну вон отсюда..
Он, матерясь, стал их нещадно бить своим арбалетом. Толпа неохотно разошлась, оглядываясь на клетку. Это происшествие отнюдь не улучшило настроение Радиста. Он долго не мог заснуть.
Неожиданно клетка открылась. В клетку вошла Катя – та девочка-вдова с Тракторного. Она была совершенно голой. Что она тут делает? Катя нагнулась и посмотрела в лицо Радисту:
– Узнал меня, Игорь?
Речь Кати была смазана, на лице – умиленная улыбка.
– Ты – ленточница? Когда они тебя успели?
– А я, мой сладенький, после того, как ты отказался от меня, так и решила, что среди дебилов-партизан мне делать нечего. Сама пошла ленточников искать и деток с собой своих взяла. Теперь мы согреты любовью хозяев наших.
Катя села Радисту на бёдра и стала расстегивать ему брюки.
– Катя, не надо, прошу тебя…
– Ну как не надо? Надо. Сегодня ты будешь моим. Скоро Светку, сучку твою, приведут. Ты ж к ней сбежишь. Пока её нет, я должна получить своё.
Радист стал дёргаться, вырываться, но он намертво был прикован к полу. А Катя стянула с его брюки настолько, насколько позволяли оковы на ногах.
– Да ты, дурачек, расслабься, это же не больно.
Катя посмотрела на Радиста. Радист увидел её лицо – это не Катя, это была та смуглянка с его родной Пушкинской. Рядом с ней стояла мать Радиста в эсесовской форме. С блаженной улыбкой на лице она ласково сказала:
– Не бойся, Игорек, это совсем не больно. Скоро ты будешь осчастливлен.
Смуглянка расстегнула Игорю его куртку, стала подымать футболку и нагнулась, чтобы поцеловать живот. Тогда Игорь увидел голову смуглянки. О нет!. Черепной коробки не было, а вместо мозга там кишели черви-хозяева. Игорь закричал «Нет!».
Смуглянка подняла голову и стала приближать своё лицо к лицу Игоря, открывая рот. Оттуда стали выпадать черви, они падали ему на лицо, мерзко ползли по его щекам. Он крутил головой, чтобы сбросить червей с себя. Смуглянка схватила руками его голову, сильно удерживая, взяла в руку одного червя и стала запихивать ему в рот. Игорь быстро дёрнул головой и громко закричал: «Не-е-ет!». От своего крика он проснулся.
Он не понял, что произошло. Казалось один сон, переходил в другой, не менее страшный. В клетке толпились ленточники. Один из них держал ему голову и закрывал рот, испуганно озираясь. У второго в руке была тряпка – видимо кляп, который тот неудачно пытался всунуть в рот Радисту. Крик Радиста явно не входил в планы ленточников. Один из них, суетливо подымаясь, приставил к губам свой палец и шепнул:
– Не кричи! Всё уходим…
Они быстро стали отходить к выходу из клетки, оставив Радиста и других пленников в покое. Не поняв всего до конца, Игорь сделал вывод, что его крик в данном случае не на руку ленточникам, и стал ещё громче орать:
– Помогите! Спасите!!! А-а-а!!!
Зажглись дополнительные лампы. Ленточники на станции попросыпались. Некоторые бросились к клетке и увидели выбегавших из неё охранников.
– Ах вы, гады… Здесь нарушители… Нарушители… Сюда-сюда..
Охранников похватали. Их тут же, перепуганных разоружили и потащили в другую клетку. Взволнованный Миша сам, распихивая других, забежал в клетку и стал осматривать пленников. Сначала он бросился к Радисту, бесцеремонно схватил его за волосы и повращал головой, рассматривая с разных сторон шею:
– Этого не успели…
Он перешел к Рахманову, у которого торчал кляп во рту.
– Этого тоже не успели…
Потом к Лекарю:
– Сволочи… Подонки годовалые…
Он засунул свои пальцы в кровоточащую рану Лекаря, пытаясь словить червя пока он не присосался к спинному мозгу. Но он не успел:
– Поздно… Этому сделали пересадку…. Сволочи… Сволочи… Сволочи… Достаньте их из камеры – немедленно казнить…
Не смотря на досадность своего положения, Радист повернулся. Он решил понять, что же произошло, и рассмотреть, что будет происходить дальше. Миша, видимо чтобы успокоиться, стоя рядом с Радистом, стал нервно ему разъяснять:
– Видишь ли, Игорь. Тебе придется сталкиваться и с таким, у нас в Муосе и у себя в Москве. Мы все любим наших хозяев. Я тоже получаю радость, вернее даже неописуемый экстаз, когда мой хозяин размножается и его детеныш получает нового носителя. И я, со своим положением, вернее с положением, которое занимает мой Третий Прародитель, мог бы неограниченно размножаться. Но интересы популяции хозяев важнее интересов отдельного хозяина. А некоторые носители не хотят этого понимать, они преследуют свои, эгоистичные интересы. Ваши тела предназначены другим, более высоким хозяев, а они захотели преступным путем всунуть в вас своих. Это при всем при том, что охранников мы отбираем среди самых лучших и преданных носителей. Какое осквернение… Хорошо, что ты закричал. А то бы эти недоноски лишили бы тебя чести быть носителем Третьего Прародителя.