Мурена

Кочетков Виктор Александрович

Основные финансы уходили на никак не прекращающуюся гонку вооружений. СССР не имел права уступать империалистам, и жертвуя благосостоянием собственного народа, что есть сил напрягался в укреплении обороноспособности. Война в Афганистане потихоньку высасывала ресурсы. Необходимая военная и материальная, продовольственная помощь дружественным африканским и латиноамериканским странам была безразмерной, и к весне 1989 года выведя, наконец, войска из Афганистана, Советский Союз выдохся окончательно.

Начавшаяся в 1985 году перестройка, своим ускорением и гласностью, совершенно разрушила устои государства, а Чернобыльская

катастрофа напугала весь мир. Заговорили о ядерном разоружении, конце противостояния. Внутри страны набирали силу революционные настроения. Вот в такой политической обстановке и шла на боевое дежурство ударная атомная подводная лодка «Мурена».

Замполит собрал весь рядовой состав в столовой. После короткой политинформации Иван Ильич, строго обведя свирепым, как ему казалось, взглядом, ряды сидящих матросов, объявил:

– Обращаюсь ко всем старослужащим. За проявление в любой форме неуставных отношений во время боевого похода, наказание одно – арест, будете сидеть на хлебе и воде, по прибытии на базу возможен трибунал. За ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, саботаж, разгильдяйство – суд. Шутки кончились. От каждого из вас зависит судьба всего экипажа, жизнеспособность корабля, и успешное выполнение боевой задачи. Это касается всех. Советую выбросить из головы все ненужные мысли, и безотлагательно приступить к выполнению своих прямых обязанностей. По итогам похода мной, и вашими непосредственными начальниками, командиру будет представлен список поощрений, а особо отличившихся ждет десятисуточный отпуск на родину.

– Вопросы есть? – капитан второго ранга поднялся…

Матрос Василь Нос, – только после учебки, всего второй месяц на лодке. Его специальность–моторист в БЧ-5 (дивизион движения). Боевой пост дублера оператора контуров охлаждения силовой ядерной установки, находился в реакторном отсеке. Но занимался всякими другими работами. Прикрепленный к бригаде мичмана Иванюка, целый месяц перебирали, готовили дизеля. Ходил весь грязный, в масле и мазуте, вечерами стирая рабочую одежду. Переодевшись, занимался бесконечными приборками, и к отбою, смертельно уставший, падал без сил в койку и забывался крепким сном.

Утром команда «подъем» подрывала его, пугая громкой сиреной. Он никак не мог поверить, что уже прошла целая ночь. Бежал со всеми в умывальник, плескал в лицо соленой забортной водой и мчался наверх, на физзарядку. После, спускались вниз, занимались приборкой, и шли на завтрак. Кормили на лодке неплохо, но ему все время хотелось есть.

Нос сидел на политинформации, и с открытым ртом слушал строгого замполита.

Очень хотелось чем-нибудь отличиться в походе, чтобы дали отпуск, и он, просоленный морскими ветрами, опытный мариман, смог бы приехать к себе в небольшое украинское село. В красивой морской форме пройти по единственной улице, чтобы все парни попадали от зависти, а девчонки чтоб, смотрели восторженно и влюбленно. А он, мужественный, сильный морской герой, войдет в свою хату, обнимет отца, поцелует крепко плачущую от счастья мать, потреплет твердой рукой выгоревшие на солнце чубы младших братьев… А потом, вечером, лихо заломив на затылок бескозырку, пойдет на танцы в клуб. А уж там красавица Олеся, будет танцевать только с ним, и слушать, с восторгом глядя в его промытые ветрами глаза, рассказы о дальних походах, чужеземных странах, морских приключениях…

Он очень хотел отличиться, доказать всем, что он не салага, не тормоз…

Вспомнил, как две недели назад, пришел в баталерку взять запасной тельник. Баталер с «годками» пили чай, но его пустили. Он нашел свой аттестат в самом нижнем ряду высокой этажерки. Встал на колени, развязал, вытащил тельняшку. На пол выпал мешочек и маленькая иконка. Этот мешочек с горстью родной земли, и иконку с образом Богородицы, выдали всем на сборном пункте, и напутствуя на прощание, велели беречь святые вещи. Василь развязал мешочек - земля превратилась в пыль. Надел его на шею, взял в руки иконку, и вспомнилось ему, как их провожали, как плакали матери, а они бодрились, будто бы им все нипочем, но в душе боялись неизвестности и долгой разлуки.

Старослужащие смотрели на него и удивленно переглядывались, видя, как молодой матрос на коленях, как им показалось, молиться на мешок с землей.

– Нос, ты баптист, что ли? – засмеялись над ним.

– Давай дуй быстрее, не задерживайся…

Василь сложил, завязал аттестат, запихнул в ячейку, и по-быстрому вышел из баталерки.

* * * * *

Командир, находясь на центральном посту, внимательно наблюдал за работой рулевой штурманской группы, принимал доклады, изучая тщательно проложенный боевой курс.

Вчерашняя ночь вспоминалась с тревогой. Он много лет знал жену старшего помощника. Людмила всегда была очень уравновешенной и спокойной женщиной. И вдруг такое… И Ольга будто почувствовала что-то. Долго не отпускала, молчала, только глядела с жалостью. Сергей никогда не был суеверным человеком. Он пытался подавить безотчетное чувство опасности, глубоко анализируя состояние лодки, экипажа, боевой задачи. Много раз бывал он в морских дальних походах, случались разные ситуации. Из всего старался извлекать урок, не раз перепроверяя и находя первопричины сложившихся событий, просчитывал далеко вперед все возможные варианты. Все было в полном порядке. Подготовились к операции очень ответственно, и никаких сбоев и неожиданностей случиться не должно.

– Наверно стареют наши жены, сильно уж близко все к сердцу принимают – утешал себя Сергей такими вот странными, нелепыми размышлениями. Ни о вчерашнем прощании, ни о своих чувствах, ничего никому не сказал командир. Спрятал все это глубоко под сердцем, и волевым решением заставил себя выбросить из головы мешающие сосредоточиться мысли.

«Мурена» на двадцати узлах уверенно шла, вспарывая длинным крепким корпусом ледяной холод арктических глубин. Через двое суток, прошедших в полном спокойствии, вошли в известный район возле Шпицбергена, и круто взяв курс на зюйд, прибавляя ход, повернули на таинственный атлантический простор.

Глава 6

В ста семидесяти милях северо-восточнее Фолклендских (Мальвинских) островов, рассекая бирюзовые воды Южной Атлантики, на полном ходу, в квадрат № 174, шло советское научно-исследовательское судно «Академик Ерофеев». Корабль, сияя свежей белой краской, небольшой, но имеющий изящные обтекаемые формы, с превосходными мореходными качествами, оборудованный по самому последнему слову техники, зарываясь в неспокойные волны, торопился на рандеву.