Мурка. Королева преступного мира
Шрифт:
Мэри снова погрузилась в свои мысли. Колченогий любил моменты ее откровения: она была честна в своих переживаниях и трогательно делилась мыслями, словно ребенок, познающий мир.
— Пора спать, — заботливо ответил он на ее зевок.
Мужчина позвонил в колокольчик, вызывая помощников, чтобы они помогли ему приготовиться ко сну. Мэри с улыбкой наблюдала, как старательно они помогают своему хозяину. Огонь играл тенями на ее лице, и было похоже, будто она прислужница дьявола, находящаяся у врат преисподней. Один из людей Колченогого случайно поднял на нее взгляд, вдруг побледнел и потерял сознание. Ее это развеселило, она начала смеяться заливистым девичьим смехом — совсем не страшным, но это произвело впечатление и на второго помощника — у него задрожали руки. Торопливо застегнув пуговицы на пижаме хозяина, он чуть склонился, выражая почтение, и проследовал к двери, волоча за собой того, кто так и не пришел в сознание.
— С этим надо что-то
— Я буду тебе помогать, — давясь смехом, пообещала она.
— Я, между прочим, серьезно.
Мэри уже думала над этой проблемой и предложила в услужение своих молчаливых подчиненных. Они ее не боялись.
— А как же ваши «гастроли»? — озадачился мужчина.
— При тебе будет Философ. Он в последнее время читает много книг религиозных и написал мне письмо, что хотел бы заниматься чем-нибудь не связанным с кражами, потому что это грех. И еще мои ребятки должны переехать сюда на усадьбу. Скоро осень, на даче уже холодно. А в этом доме слишком много места.
Колченогий задумался. Он понимал, что это может вызвать некоторые кривотолки среди его людей, которые посчитают, что он выделяет бандитов Кровавой Мэри на фоне других. Но с другой стороны — эту женщину так боялись, что для многих станет облегчением тот факт, что не придется жить с ней на одной территории. Смущал его только один момент: присутствие рядом «Ромео» — ее прихвостня.
— Я должен подумать! Давай спать, моя демоническая Мурка, — ласково произнес Колченогий.
Этой ночью Мэри снились хорошие сны. В одном из них она увидела своего отца — молодого, с открытой улыбкой и светящимися глазами. Так он выглядел до того момента, как начал пить. Будучи поэтом, он писал с упоением, а когда ничего не получалось, уходил в художественные запои. Он страдал, тщеславие не давало покоя непризнанному гению. Одно его стихотворение как-то напечатали в журнале, но редактура обтесала его строки так, что получилось совсем другое произведение. Он плакал над страницей с уже чужими строками. Маруся и не подозревала, что слезинки могут быть такими крупными. Перед ней сидел человек, потерявший смысл жизни. Дочь боялась, что он потухнет от тоски, и не знала чем ему помочь. О том, как спасти тонущего в отчаянии и в алкоголе мужчину задумывалась и супруга. Ее дела шли намного лучше — картины покупались, она и содержала семью. Этот факт тревожил гордеца, и лишь задобрив бастующее сознание спиртным, он примирялся с окружающей его действительностью. Отец Маруси обмякал, сидя за столом, и пел тихо, проникновенно, пока не засыпал.
Мэри решила всерьез заняться Сонькой — выяснить, что ее связывает с привокзальной гостиницей. Она зарезервировала столик на двух человек в ресторане при «Гранд Мерси», для отвода глаз прихватила с собой красавца-вора, которого за изысканные манеры прозвали «Граф». В прошлом во времена Тулупа ходили слухи, что он обладал навыками гипноза и соблазнял с помощью этого дара юных девиц.
— Люблю свежачок! — любил приговаривать Граф, рассказывая очередную байку про испорченную мадмуазель. В банде любили слушать его истории, которые он преподносил в подробностях, смакуя детали: то про сползающие чулки с маленькой дыркой на большом пальце поведает, то про родинку в неприличном месте. Последнее приключение сладострастного молодого человека оказалось не таким веселым, как предыдущие: в Петрограде он «опрокинул на лопатки» дочь высокопоставленного чиновника, который натравил на него местных ищеек. Поговаривали даже, что за его голову было назначено вознаграждение, и кто-то из банды хотел его сдать, но сумма оказалась такой смехотворной, что жаждущий наживы коллега не стал «мараться». Находящегося в бегах развратника прозвали «Граф в опале». Он спешил скрыться загородом, от гнева жаждущего мести родителя. Про соблазненную девушку говорили, что якобы пару раз она пыталась утопиться в реке, но обе попытки оказались неудачными — ее спасли. Для банды Мэри горе-любовник был практически бесполезен. Да и владение гипнозом ставилось под сомнение. Однако отчаявшийся молодой человек был убедителен и уговорил Мэри забрать его с собой в провинцию. Применение ему все же нашли: он часто отвлекал внимание торговцев во время грабежей. Иногда подменял Фомку и изображал в поездах супруга Мэри (если, к примеру, в купе ехали молодые девицы). Или присоединялся к «липовой» супружеской паре, становясь им родственником, и тогда Фомка и Мэри рассказывали о страшной болезни, благодаря которой несчастный малый оглох и онемел разом. В подтверждении сказанного он становился печальный и иногда смахивал слезы. Сказ о глухонемом красавце очень умилял дам преклонного возраста. Одна из них даже пыталась его усыновить.
Когда Граф и Мэри вошли в ресторан, то сразу обратили на себя всеобщее внимание. Высокий хорошо одетый щеголь с изысканными манерами в компании неуклюжей горбуньи смотрелся весьма странно. Такая кардинальная разница позволяла очень быстро завести знакомство, сочувствующие собеседники
Этот вечер, притворяющиеся супругами Граф и Мэри коротали в компании достопочтимой пары, приехавшей на несколько дней в провинциальный город навестить родственников.
— Останавливаемся мы исключительно в этом месте, — визгливым голосом произнесла женщина, нелепое лицо которой было обрамлено рыжими кудряшками. Она все еще всхлипывала, выслушав трогательную байку о любви красавца и горбуньи. Мэри пожаловалась на ужасный храп соседа, при этом позавидовав мужу за его глухоту. Своей шуткой она смутила собеседников, и они замолчали.
— А вот наш сосед — очень приятный молодой человек. Правда, он любитель…
Женщина не договорила, смутившись и густо покраснев.
— Что он делает? Выходит голым в коридор? — Мэри изобразила любопытство и страсть к пикантным подробностям.
Закончил мысль своей смущенной супруги усатый пошляк, ценящий хороший нюхательный табак и чихающий так громко, что бокалы на столике вибрировали от звуковой волны еще несколько минут.
— Сосед наш любит енто дело, — произнес он громким шепотом и подмигнул Графу, намекая на любовные утехи и внебрачную связь. Не будучи глухим на самом деле, а всего лишь не говорящим, молодой человек с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, потому как выглядел любитель табака очень комично, а когда еще выкатывал и без того выпуклые глаза, спутнику Мэри становилось совсем невыносимо.
— Эти звуки! Это же неприлично! — дополнила рыжая простушка, поправляя безвкусную шляпку с перьями неизвестной птицы.
Почему-то Мэри была уверена, что неприличными вещами сосед занимается именно с Сонькой. Пару раз в неделю.
— Ох уж эти портнихи, — прошептала она со вздохом, оставив Графа в компании забавной парочки. Мэри сказала, что срочно должна принять свои лекарства, которые ей прописали после трагедии, и она вынуждена их употреблять до конца жизни. По ее словам, пилюль и порошков было слишком много, и она таскала их в отдельном чемоданчике. Горбунья пробралась на интересующий ее этаж и нашла дверь забавной пары, оставшейся внизу в ресторане развлекать ее «глухого мужа». Их дверь была посередине, а это означало, что сладострастный мужчина жил в одном из двух оставшихся номеров. Она подошла сначала к одной комнате — там было тихо, тогда Мэри осторожно подкралось ко второй двери — той, что находилась ближе к лестнице. Еле улавливалась беседа двух людей — мужчины и женщины. Мэри отчетливо постучала и терпеливо ждала, от всей души надеясь, что ей повезет, и она столкнется с загадочной «портнихой» Соньки.
Дверь распахнулась, перед ней в накинутом на голое тело халате стоял Варфаламеев, он был уверен, что это обслуга гостиницы с давненько заказанным чаем. Горбунья замерла на мгновенье, растерявшись, но быстро взяв себя в руки, шепеляво уточнила, не знает ли он случайно, куда делась пара из соседнего номера, она приехала к назначенному времени, и ждет их почти час. Мэри так старалась, что обрызгала слюной халат Варфаламеева, который будучи человеком воспитанным, вежливо выжидал, пока горбатая женщина закончит говорить. В это мгновение из глубины комнаты высунулась темноволосая голова Соньки — не сумевшая удержаться от любопытства девушка поспешила посмотреть на источник странных звуков из коридора. Мэри вдруг замолчала, внимательно посмотрев на полураздетую даму, их взгляды на мгновение скрестились. Сонька вдруг побледнела, узнав в горбунье Мэри.
Глава 20
Вкус предательства
Кровавая бандерша вернулась к «гастролям», чем порадовала своих подопечных. Она ощущала прилив сил и бралась за дело с воодушевлением. Все проходило настолько идеально, что это вызывало беспокойство. Легко открывались сейфы под крепкими руками медвежатников, Правша был в ударе и без труда вскарабкивался на любую высоту, шулеру везло в карточных играх, карманники приносили кошельки, забитые доверху купюрами. Несколько торговцев одновременно клюнули на наживку в виде нимфы-иностранки, и всего за каких-то пару вечеров команда Мэри обчистила две квартиры, ювелирную лавку и антикварный магазин.