Мурка. Королева преступного мира
Шрифт:
— Картины, мебель… Нужно поменять все! — не унималась Мэри. — И, кстати, я бы подумала на твоем месте об охране!
— Ты боишься?
— Нет!
— Разве твоих людей в доме не достаточно?
— Их всего шесть, — пожала плечами Мэри, задумавшись.
— Семь. Вместе с Ромео.
Коляска остановилась, и через мгновение Мэри выросла перед ним, как гриб после обильного дождя. Она смотрела на него чуть насмешливо, небрежно уточнив:
— Ты говоришь о Фомке?
Колченогий промолчал.
— Я тебе уже говорила, Сережа, Фомка для меня, как ребенок.
— Но дети вырастают! — не унимался мужчина, нервы которого щекотала ревность.
Она немного помолчала, потом в ее взгляде появились хитрые искры, и по-девичьи озорно Мэри бросилась прочь по дорожке между деревьями.
— Вернись коварная женщина! — окликнул он притворно строго, но ответом был ее веселый смех.
Колченогий с удовольствием наблюдал, как она дурачится, собирая васильки, узнавая в ней беспечную Марусю из далекого прошлого.
— Они такие красивые! — крикнула она, помахав ему маленьким букетом.
Обновление усадьбы было в самом разгаре, по распоряжению властной женщины ее команда тоже подключилась к ремонтным работам. Нельзя сказать, что они были довольны. Слух, что в доме Колченогого трудятся немые работяги, быстро разлетелся среди его людей и над ними начали подтрунивать. История о ярком представлении с языком уже забывалась, шумиха утихла. Все знали, что почти месяц команда Мэри не выезжает «гастролировать». Шутили даже, что Мэри стала домашней курочкой при Колченогом и скоро понесет яйца.
— Слушай, мне бы людей надежных, неболтливых, — сказал как-то один шулер сидящим за столом членам банды Мэри. Один из вечеров они коротали в питейной, очень популярной среди местных бандитов. — Ремонт затеял! Ищу слаженную команду!
В зале раздался гогот. Оскорбленные мужчины еле сдерживались, чтобы не затеять драку.
— Девочки, угостить вас выпивкой? — выкрикнул кто-то из толпы. Святой резко вскочил с места, чтобы найти источник звука. Молодой разухабистый парень вел себя дерзко на фоне общего веселья. Он махнул рукой, не скрывая, что является автором этой удачной шутки. Святой подошел к нему не спеша и попросил подняться. Гул в зале стих.
Святой широко раскрыл рот, демонстрируя обрубок языка, затем пальцем указал на свое ухо, что означало: я не могу говорить, но хорошо слышу. Он сделал жест, предлагающий хохмачу извиниться, но тот не понимал.
— Прощения, наверное, предлагает попросить! — догадался кто-то из сидящих рядом. Святой закивал и уставился на парня. Молодой человек посмотрел по сторонам, толпа напряженно ожидала финала этого представления. Парень хмыкнул, что не собирается извиняться и отошел к стойке бара, изображая равнодушие. Все были наслышаны о крутом нраве Святого и его последней выходке — убийстве Федьки-чечеточника. Через мгновение весельчаку стало не до смеха, его лицо несколько раз соприкоснулось со стойкой. Не расплачиваясь за выпивку, банда Кровавой Мэри покинула заведение под гробовое молчание.
— Что это? — уточнила Мэри, глядя на протянутый листок. Это была петиция от возмущенных подчиненных, которые пытались обратить ее внимание на то, что стали частью банды в надежде двигаться вперед за лидером, а не заниматься рассадкой цветов.
— Я не заставляю вас садить цветы! — возмутилась Мэри. Святой, который являлся инициатором мятежа, покрутил кистью, имея в виду, что информация о цветах — всего лишь аллегория.
— Я вас услышала! — строго сказала Мэри. — Доделайте мою комнату, и мы закроем эту тему.
Мужчины переминались с ноги на ногу, переглядываясь между собой.
— Кому я еще могу доверить свои покои, как не вам?
Мятежники пожали плечами и неуверенно закивали.
Вечером Мэри решила поговорить с Фомкой по поводу письма.
— А что ты хотела? Над ними смеются, Мэри! И вообще пошли слухи… Наверное, не стоит этого говорить!
— Начал — говори! — терпеливо произнесла женщина.
— Ты только не обижайся… Но считают, что ты сдала позиции!
— В каком смысле?
— Стала помещицей. Эта блажь твоя с ремонтом! Мы месяц сидим на месте! — возмущался Фомка. По его реакции ощущалось, что он солидарен со сплетниками. Мэри злилась. С трудом она сдерживала себя, чтобы не бросить силы на поиски болтунов и не вырвать языки, дабы напомнить, что Кровавая Мэри остается собой, даже если занимается обустройством своего гнезда.
— Я хочу, чтобы ты нанял несколько строителей. А в начале следующей недели вернемся к «гастрольной» деятельности. Засиделись, ты прав. Да, кстати, численность банды заметно сокращается. Надо будет подумать о том, чтобы пополнить наши ряды. Условия останутся те же — язык долой. Я, как и прежде, люблю разговоры только по делу.
Фомка был рад, что Мэри снова была в боевой готовности. Он поспешил в город на поиски работяг.
Чекист бродил по кабакам и рюмочным, прислушиваясь к местным сплетням о деятельности банды Мэри. Отрастив бороду и наряжаясь простолюдином, он проводил вечера в разных компаниях, периодически угощая собеседников выпивкой, дабы они были более щедры на информацию. Ничего дельного ему не сообщали, просто общие факты, которые и без того знали все, а также просроченные слухи. Но однажды ему повезло: один из его собутыльников сообщил, что один молодой человек набирает людей, чтобы работать у самой Кровавой Мэри. Варфаламеев не мог поверить в свою удачу! Он так разволновался, что едва не расцеловал собеседника.
— Как найти того человека? — уточнил он, подавляя эмоции.
— Ты что?! Хочешь, чтобы она тебя сожрала живьем?! Никто не идет туда! — произнес помятый человек, глядя на лицо которого можно было предположить, что пьет он с малолетства. Будущее Александра его волновало по одной причине: тот стал стабильным источником бесплатной выпивки.
— Мне нужна работа. Поиздержался! Деньжат добуду — не обижу, — понизив голос, произнес Варфаламеев, подмигнув своему приятелю-пропойце.
Фомка скептически смотрел на людей стоящих перед ним. Было ощущение, что все калеки города решили заняться строительством. Многие из них посчитали: им терять нечего, и пусть есть опасность лишиться в любой момент какой-нибудь части тела, зато есть возможность подзаработать. Ну, или увидеть живьем женщину-легенду, поедающую плоть своих жертв. Было пару бездельников-доходяг при всех частях тела, один из них, правда, был болен — нос бедняги был готов отвалиться в любой момент, поэтому все держались от него на расстоянии. Чуть в стороне Фомка заприметил крепкого молодого мужчину, который неуверенно сжимал в руках кепку.