Мурка. Королева преступного мира
Шрифт:
— Трупы есть? — задорно спросил один из трех охранников. К нему подтолкнули окоченевшее тело мертвой женщины.
— Когда поедем? — спросил кто-то из замерзшей толпы.
— Когда надо, тогда и поедем! Тебя спросить позабыли! — важным голосом произнес худой охранник с совсем юным лицом, пригрозив оружием. В какой-то момент Маруся встретилась взглядом с высоким здоровенным боровом, стоящим чуть поодаль, но тут же отвела глаза. Чувствующий власть над сидящими в вагоне, юнец провизжал пару угрожающих фраз, пытаясь припугнуть заключенных, чем вызвал у некоторых улыбки. Выглядело это геройство беспомощно, он напоминал тявкающую шавку у помойки, защищающую свои интересы и ведущую себя смело по одной причине: за спиной ее стоит тот, кто намного сильнее. Он почти закрыл тяжелую деревянную створку, как вдруг она распахнулась снова.
— Ты! — выкрикнул боров, указывая на Марусю. — Выходи!
Девушка испуганно посмотрела на остальных, в их остекленевших глазах читалось то ли сочувствие, то ли обреченность — разобрать трудно было.
— Я кому сказал! Быстро! Идем — согреешься, — настаивал боров, хмурясь.
— Иди, а то убьют, — прошептала женщина, сидевшая за спиной Маруси, и мягко, с заботой подтолкнула ее. Девушка с трудом разогнула колени и обреченно направилась к выходу.
Снег больно обжигал обнаженные ягодицы, боров навалился на нее всем телом, от его чрезмерного веса казалось, что она уже вдавлена в землю, осталось только присыпать немного сверху. Позже над ней кряхтел еще один охранник — с пушистыми пахнущими табаком усами. Он слюнявил ее лицо и что-то шептал, что именно — разобрать было сложно. Юнец курил в стороне и переминался с ноги на ногу, дожидаясь своей очереди, но ему не повезло — поезд тронулся. Усач никак не мог оторваться от хрупкого тела девушки. Вдоль железнодорожных путей он бежал последним, на ходу застегивая штаны. Поруганное тело Маруси осталось лежать на колючем, но блестящем снегу.
— Потанцуешь со мной? — пошло произнесла Мэри, резко повернувшись. Мужчина налетел на нее пружинистым пузом, на мгновение растерявшись от смелости раскрепощенной незнакомки, оставившей своего ухажера посреди ресторана.
— А как же твой спутник? — маска удивления сменилась самодовольством, он, конечно же, считал, что невероятно неотразим, чем злил Мэри еще больше.
— Идем! Я покажу тебе небо в алмазах, — произнесла Мэри и потащила его за собой, в самое темное место среди деревьев.
Его рот изрыгал комплименты, которые Мэри не слышала. Он тянулся к ней, пытаясь поцеловать, но она легонько шлепала его по губам, будто кокетничая. Она спешила вернуть старый должок, груз которого таскала в душе ежедневно на протяжении долгих лет. Об этой встрече Мэри даже не мечтала.
В тени деревьев притаилась кованая лавка. Молодая женщина предложила расположиться прямо на ней. Сгорающий от страсти боров, ставший в пару раз крупнее со времен ее невинности, радостно запыхтел и начал расстегивать штаны.
— Не торопись! — строго приказала она и улыбнулась. В это мгновение показалась луна и осветила лицо Мэри, которое выглядело зловещим. Боров даже замер от неожиданности: что-то в ее обличии казалось ему звериным. Она медленно приблизилась к нему и толкнула расслабленную тушу, он плюхнулся на лавку, отвесив непристойный комплимент, после чего устроился поудобнее в ожидании продолжения страстной экзекуции. Мэри села к нему на колени и нехотя прижалась своим хрупким, слегка дрожащим от отвращения, телом к трясущемуся от страсти животу. Она ощутила его горячее дыхание, обжигающее кожу. Запах разносолов, алкоголя и мясных закусок перемешивался с вонью от сигар и нездорового кишечника. Он смердел так, что Мэри с огромным трудом сдерживала порывы тошноты. В глазах ее разгоралось дьявольское пламя. Это была минута подачи ее фирменного блюда под названием «месть».
— Для начала я хочу… устроить для тебя… маленький сюрприз, который ты не забудешь никогда, — ласково шептала она в его ухо.
Фомка бежал на истошный крик. Орал мужчина. Скорее от ужаса, чем от боли. Среди деревьев он увидел серебристое облачко — платье Мэри. Оттащил он ее с трудом. Женщина хрипела и снова кидалась на трепыхающуюся жертву, как озверевшая цепная собака, которую не кормили несколько суток. Чтобы незнакомец заткнулся, Фомка несколько раз воткнул в него туповатый нож, украденный из ресторана, после чего схватил под руку Мэри и волоком потащил прочь.
На «малине» все было спокойно. Каждый был занят своим делом. Циркачи тихонько протащили выпивку и, отделившись от остальных членов банды, культурно употребляли алкоголь, пытаясь общаться знаками или записками. Отсутствие возможности говорить научило их одинаково мыслить и быть более внимательными друг к другу, стараясь понимать излагающего мысли собеседника без помощи слов. Мэри внедряла систему общих жестов, которые можно было бы использовать и во время грабежей. Появление Фомки с едва держащейся на ногах бандершей, платье и лицо которой были все в крови, нарушило спокойствие вечера. Она, не говоря ни слова, вытянула вперед правую руку и разжала кулак: на пол упало ухо ее обидчика. Фомка отдал распоряжение приготовить воду, чтобы Мэри могла принять ванну. Он был всерьез обеспокоен этим происшествием. Нехорошее предчувствие не покидало молодого человека, с момента, как Мэри заговорила с толстяком в ресторане. Он понимал, что у этого вечера будут необратимые последствия.
— Если бы я мог… получить хоть какие-то объяснения, — осторожно произнес Фомка, заботливо поправляя одеяло. Мэри полулежала, откинувшись на подушки, опустошенная, потерянная. Ничего не отвечая, она смотрела перед собой. Моментами казалось, что женщина сошла с ума.
— Я могу разыскать доктора, Мэри.
Взгляд ее ожил, она отрицательно покачала головой.
— Ты знаешь, что у каждого человека есть свой личный ад? — хрипло произнесла она, рассматривая тоненькие пальцы рук. — Темный мир, который не дремлет. Он ждет удобного момента, чтобы вылить на тебя свой яд. — Мэри сделала паузу, после чего продолжила:
— Мне часто снится сон: поле… чистое, белое-белое от снега. Но вдруг оно становится ядовито-багровым. От крови. А затем черным-черным… как бездна. Иногда мне хочется сгинуть в этой бездне. Чтобы никто меня не нашел. Никогда!
Она говорила так пронзительно, что у Фомки сжалось сердце. Словно с того белого поля повеяло смертью. Соратник бандитки не сомневался, что эта женщина тоже когда-то была обычным человеком и росла в семье, где ее любили, читала книги и смеялась веселым девичьим смехом. В этот странный вечер в ресторане он увидел, как непобедимая Мэри встретилась лицом к лицу со своим драконом и в этой битве она проиграла.
Мэри закрыла глаза и тяжело задышала. Фомка подумал, что она заснула, и хотел было уйти, но ее прохладная ладонь легла поверх его руки.
— Не уходи. Побудь рядом, — тихо попросила она, впервые не стесняясь выглядеть слабой. Это было первое эмоциональное поражение Мэри за последние несколько лет…
Глава 5
Время лечит, а смерть исцеляет
По своему обыкновению Колченогий за завтраком читал газету. Сонька откровенно скучала, ковыряясь в тарелке. Каждый день мужчина выговаривал своей любовнице, как маленькому ребенку, что с едой играть нельзя. О голоде бывший ссыльный знал не понаслышке. Девушку забавляли строгие отеческие нотки в его голосе, и она, казалось, специально провоцировала его снова и снова.