Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная
Шрифт:
– Ты чего-то нервный, подгон тебе сделал.
– Спасибо сказать?
– Ага, сказать.
– Спасибо, - раздражённо.
– Не, серьёзно, что-то случилось? Ты сам не свой в последнее время, я решил, что хорошенько снять напряжение тебе не помешает, ты когда последний раз?
– Не помню… да, когда сидели…
– Это давно было.
– Нормально.
– Да ты гонишь, - Антон смотрел насмешливо, он был в курсе аппетитов друга, и подобное «постничество» не могло не удивлять. – А ты, часом, не свою новенькую? Серёга говорил – она красотка.
– Не говори ерунды.
– Чего это «ерунды», я вон всех своих работниц и нянь детей шпилил, удобно, кстати.
– Ты бы и тёщу отдрючил, дай тебе волю, - Ярослав поморщился.
– Нууууууу… лет пятнадцать назад.
– Тьфу на тебя, - Ярослава передёрнуло.
– Так чего с новенькой-то?
– Ничего. Работает. Всё.
– Пусть так… тем более – надо расслабиться, посмотри на меня, я всегда до-во-лен жизнью. Чего и вам желаю.
Посидев для виду в ресторанчике, в ВИП-зоне, без свидетелей, Ярослав открыл дверь своей машины, чтобы пропустить свою на всё согласную спутницу. После нехитрой беседы выяснилась степень согласия, и осталось только проверить на деле опытность данного экземпляра.
Стол накрыла Агата, как обычно – безупречно, подойдя со вкусом к обстановке, Ярослав даже поморщился, когда увидел убранство, «красотка» могла бы обойтись и без прелюдий.
Он столкнулся глазами с Мурочкой, от чего проглотил противный комок из желчи, и жестом пригласил спутницу к столу. Пока та ела и вела светскую беседу, не обращая внимания на степень включения своего собеседника, Ярослав следил за передвижениями Мурочки в большой комнате, она что-то убирала, потом исчезла из виду, и мужчина решил, что девушка ушла, тем более – до этого он дал ей понять, что в её услугах больше не нуждается. Зато он определённо нуждался в услугах другого плана, потому что у Мурочки были уж слишком обтягивающие попку джинсы и полупрозрачный топ.
Он поманил рукой спутницу и сказал, что именно он хочет, она тут же опустилась на колени и, облизнув головку, взяла всё, что перед ней предстало, в рот, и старательно обхватывала языком и губами, поглаживая его по ногам и между. Уже на диване, решив убедиться, что он не доставит неудобств женщине, он провёл несколько раз по уже влажным складкам, ещё немного возбудил, слушая довольный стоны, впрочем, не придавая им большого значения, она могла и виртуозно играть, и стал входить в неё со всех сил, уже нимало не заботясь о комфорте женщины, поняв, что рядом выносливая и опытная шлюха, как и пообещал Антон. Начав на диване, он снимал собственное напряжение на многих поверхностях дома, пока не перебрался в спальню и не уснул, перед этим выставив девицу из дома, заплатив ей, как за хорошую групповуху, посчитав, что по тому, как пришлось ей попотеть, оказывая так же услуги орального и анального характера – это вполне можно приравнять к групповому сексу, если не к изнасилованию. Потому что, в конце концов, профессионалка устала, что уже не слишком заботило Ярослава.
Сегодняшний день, тем не менее, не был более расслабленным, наоборот. Утро началось с выяснения отношений с Мурочкой и холодным потом по спине мужчины, который узнал, чему свидетелем стала молоденькая блондинка. Сам факт того, что она это видела, не мог не вызывать какой-то внутренний протест, но то, как это выглядело и было – было ещё более отвратительно. Потом блондинка его ошарашила своим признанием, что хочет «секса, мужчину, а что такого?» В этом не было ничего удивительного, если подумать, то мужчина вполне понимал, что молодая женщина, имевшая раньше, по всей видимости, регулярную половую жизнь, вполне может нуждаться в этом… Как и в желании ощущать себя желанной. Отвратительно было то, что Мурочка хотела не какого-то конкретного мужчину, а вообще мужчину, и самое отвратительное, что не его.
Что бы он делал с признанием, что Мурочка хочет именно его, Ярослава, он не знал, отчётливо осознавал, что хочет этого, даже нуждается. Он хотел любви Мурочки, но она была слишком молоденькой и слишком блондинкой.
Весь вечер в голове звучали набатом обвинительные речи Мурочки, её обида и злость на собственную участь, которую Ярослав никак не мог сгладить или помочь ей.
Он был хмур и мрачен, смотря, как соловеют глаза Антона, когда он смотрит на блондинку. Единственное желание Ярослава было – выставить вон всех, включая партнёра, и, прижав к себе Мурочку, целовать её долго и пьяно. Но помня её упрёки, на вопрос Антона:
– Я подкачу?
Ответил:
– Я ничего не решаю за Агату.
Его не удивил оставшийся друг, который иногда проводил время в комнате для гостей и сейчас был намерен сделать то же самое.
Ярослав вряд ли бы сказал, что он смотрит по каналу «Анимал Планет», когда бросил взгляд в широкий дверной проем, где увидел спину Антона, обхватившие его руки Мурочки с красным лаком на ногтях и то, как самозабвенно она целуется. Он было решил, что Мурочка против, но не тут-то было, она прижималась и тёрлась о мужчину, выражая полную готовность, от которой его едва не стошнило. Краем глаза он видел, как она стояла перед мужчиной, оголённая, широко расставив ноги, и даже успел где-то внутри съёжиться, зная пристрастие друга к анальным забавам, и уже повернувшись, услышал крик возмущения Мурочки. Даже если бы он не слышал слов, он бы понял, что Агата полна гнева, он был прекрасно знаком с такой Мурочкой, такая Мурочка нравилась ему и даже возбуждала.
Кое-как уладив недоразумение, успокоив Антона, который, кажется, первый раз в жизни встретил отказ, да ещё там, где точно не ожидал, успокоив Мурочку, почувствовав странную усталость после разговора, когда, казалось бы, всё было объяснено и выяснено, Ярослав хотел было отправиться спать, но вместо этого сейчас стоял с коробкой презервативов в руке, ещё раз прокручивая последний разговор.
Мурочка была права, слишком молоденькая и слишком блондинка оказалась права, имела ли значение их разница в возрасте на данный момент, если всё быстротечно, а всё, чего хочет Ярослав именно сейчас – это любить Мурочку, быть с ней, быть в ней. Он хотел узнать, какие на вкус губы Мурочки, хотел прижать её к себе, не заниматься с ней сексом, даже не любовью, а именно любить эту блондинку, быть с ней во всех смыслах, защитить её от досужих разговоров и проблем, от домогательств или от собственных желаний, которые могут далеко завести слишком молоденькую блондинку.
И он, конечно, опасался. Что бы ни говорили про опыт, какой бы ни был опыт у Ярослава, он всегда старался избегать хрупких девушек, Мурочка же была хрупкой, как снаружи, так и внутри. Он боялся причинить ей боль, как душевную, так и физическую. И если с душевной у него ещё было время разобраться, то боль физическая пугала его прямо сейчас.
Ярославу было видно, понятно, что девушка, которая стонет ему в губы, извивается и трётся, которая царапает ему кожу головы, пока он целует и слегка прищипывает её соски, гладит по спине, пояснице, ногам, начиная с каждого пальчика, заканчивая мягкостью возле влаги, девушка, которая в нетерпении перевернула его на спину и мягко обхватила головку члена, вбирая в себя немного, но настолько мягко, помогая рукой, что он буквально задохнулся от ощущений, девушка, которая целовала его в ответ, прикусывала, буквально втиралась в него, как кошка, эта девушка – уже женщина, женщина, которая знает, чего хочет её тело или она сама, и не стесняется просить это. В Мурочке не было жеманности или излишней скромности, она хотела ласк мужчины, она истосковалась и просила ещё и ещё, радуясь тому, что Ярослав и не думал отказывать ей. Но, когда, его палец скользнул в девушку, проведя одновременно большим пальцем по клитору, он почувствовал такое сжатие, такую пульсацию и тесноту, что усомнился, а не обманывает ли его Мурочка?.. Он не верил сам себе и своему опыту, но всё же решил поверить уверениям и нетерпению девушки.
Он стал жалеть, что не сбрил бороду, нежная, недавно эпилированная кожа Мурочки никак не предназначалась для грубой растительности, но постепенно она расслаблялась, открываясь больше, от пальцев внутри и снаружи и, наконец, уступив не столько её практически требованию, сколько своему желанию, он вошёл в Мурочку… Аккуратно, теряя себя, отдавая, растворяясь в женщине рядом. Если когда-то Ярослав и испытывал нечто подобное, то забыл это. И сейчас он углублялся, с каждым толчком, с каждым встречным движением, смотря в это время в мерцающие глаза блондинки, на её открытую улыбку, на то, как расширились её глаза в первые моменты и как потом стали закрываться и, наконец, зажмурились, когда она, откинув голову, изогнулась дугой и закричала, отдаваясь своему оргазму и забирая в ответ такой же мужчины.