Мусаси

Ёсикава Эйдзи

– Не уходите! – в отчаянии прошептал он. Нуиноскэ нагнал Мусаси в воротах.

– Иори просит, чтобы вы не уходили. Я сочувствую ему. Не могли вы остаться на ночь в нашем доме?

– Благодарю за приглашение, но едва ли это разумно. Через два дня я могу заснуть навеки. Я не хочу никого обременять. В будущем это может иметь плохие последствия для вас.

– Боюсь, что хозяин разгневается, что мы не оставили вас в доме.

– Я напишу ему. Сегодня я пришел только для того, чтобы засвидетельствовать

свое почтение. Мне пора!

Мусаси повернул к берегу моря, но вскоре его окликнули. Обернувшись, он увидел шестерых пожилых самураев из дома Хосокавы. Он никого из них не знал и решил, что они обознались.

– Мусаси!

– Ты Миямото Мусаси?

Мусаси еще раз обернулся. Что нужно этим пожилым воинам?

– Не помнишь нас? Конечно, прошло столько времени. Меня зовут Уцуми Могобэйнодзё. Все мы родом из Мимасаки. Мы состояли на службе у дома Симмэн в замке Такаяма.

– Кояма Хандаю. Магобэйнодзё и я были друзьями твоего отца.

Мусаси радостно улыбнулся.

– Приятная неожиданность!

Говор самураев подтверждал, что они его земляки. Поклонившись каждому из них, Мусаси сказал:

– Я рад вас видеть. Как случилось, что все вы оказались в этих краях?

– Ты знаешь, что дом Симмэн прекратил существование после битвы при Сэкигахаре. Став ронинами, мы бежали на остров Кюсю. Зарабатывали на жизнь плетением соломенных башмаков для лошадей. Потом нам повезло, и мы зажили получше.

– Кто бы мог подумать, что я встречу друзей отца в Кокуре!

– Для нас это тоже большая радость. Ты стал настоящим самураем, Мусаси. Жаль, что отец не дожил до этого дня. Хотим пригласить тебя провести с нами вечер. Мы договорились с Садо.

– Невежливо уйти, не встретившись с Садо, – вмешался Хандаю. – Не пристало такое сыну Симмэна Мунисая. Вернись с нами в дом.

Хандаю, видимо, считал, что дружба с покойным отцом Мусаси позволяла ему говорить в назидательном тоне. Хандаю направился к дому, уверенный, что Мусаси идет следом.

– Простите, – проговорил Мусаси. – Прошу прощения за неучтивость, но присоединиться к вам не могу.

Самураи остановились. Магобэйнодзё сказал:

– Почему же? Мы хотим оказать тебе должный прием, мы ведь земляки. Садо с тобой хочет встретиться. Зачем обижать его?

– Я бы с удовольствием пошел, но у меня есть веские причины не делать этого, – вежливо, но твердо сказал Мусаси. – Я слышал, что мой поединок осложнил отношения между двумя старейшими вассалами дома Хосокавы – Нагаокой Садо и Ивамой Какубэем. Иваму поддерживает Тадатоси, Нагаока пытается укрепить свое положение, делая ставку против Кодзиро.

Самураи переглянулись.

– Возможно, это пустые сплетни, – продолжал Мусаси, – но сплетни – коварная вещь. Кому интересен ронин вроде меня, но я не хотел бы давать лишний повод для пересудов

о соперничестве Садо и Какубэя. Они бесценные для этого удела люди.

– Ясно, – протянул Магобэйнодзё.

– А теперь позвольте откланяться, – улыбнулся Мусаси. – По правде сказать, я остался прежним деревенским жителем, которому в тягость светские беседы за столом. Хочу отдохнуть.

Самураи зашептались.

– Сегодня одиннадцатый день четвертого месяца, – сказал Хандаю. – Вот уже десять лет мы собираемся вместе с этот день. Мы никогда не приглашаем посторонних на наше собрание, но мы земляки, ты сын Мунисая, поэтому можешь присоединиться к нам. Предупреждаю, мы не выставим богатого угощения, но обстановка будет непринужденной и тебя никто не увидит.

– В таком случае я принимаю приглашение, – ответил Мусаси. Старые самураи обрадовались. Они договорились, что часа через два один из них, Кипами Кагасиро, встретит Мусаси у чайной.

Мусаси встретил Кагасиро в назначенный час, и они направились к мосту Итацу. Пройдя полтора километра, они оказались в тихом месте, где не было ничего, кроме винной лавки да дешевого постоялого двора. Мусаси насторожился. На первый взгляд в старых самураях он не заметил ничего подозрительного. По возрасту они могли быть друзьями его отца, они говорили на наречии Мимасаки. Почему они выбрали пустынное место?

Кагасиро оставил Мусаси одного, а сам прошел вперед к реке.

– Все в порядке, пойдем, – сказал он, вернувшись с берега. По узкой тропинке они зашагали к дамбе.

«Может, они затеяли вечеринку на лодке?» – подумал Мусаси, в душе подсмеиваясь над излишней бдительностью. У берега лодки не оказалось. Самураи сидели в кружок в официальных позах.

– Здесь мы собираемся, – объяснил Магобэйнодзё. – Тебя к нам привела судьба. Садись!

Мусаси пододвинули циновку. Почему собрание устраивается в столь странном месте? Мусаси как гостю приходилось следовать привычкам хозяев. Он сел и тоже принял строгую позу.

– Устраивайся поудобнее, – сказал Магобэйнодзё. – Мы сначала проведем торжественную церемонию, а потом выпьем и поболтаем.

Шестеро самураев положили около себя пучки соломы и принялись плести конские башмаки. Выражение их лиц было сосредоточенным, даже благоговейным. Самураи плели ловко, поплевывая на ладони.

– Достаточно, – сказал Хандаю, положив готовый башмак на маленький столик.

Остальные сделали то же, выпрямив спины и поправив кимоно. Магобэйнодзё, старший по возрасту, заговорил первым.

– Сегодня двенадцатая годовщина битвы при Сэкигахаре, двенадцатая годовщина нашего поражения, – начал он. – Мы намного пережили наших друзей. Жизнью мы обязаны милосердию даймё Хосокавы. Наши дети и внуки не должны забывать об оказанной нам милости.